Павел Корнев - Черные сны

– Последней штрих, без которого, увы, не обойтись, – недобро глянул на меня Ялтин. – Какая ирония судьбы! Легендарный Леший получил возможность искупить свои грехи. Быть может, когда-нибудь ему даже поставят памятник…

– Леший?! – удивленно уставился я на скорчившегося у стены урода, на коже которого медленно набухали капли крови. И это неуловимый убийца?! Урод?!! Что ж, теперь понятно, почему он не брался исполнять заказы за городскими стенами. Блин, да учитывая, насколько примелькались измененные, никому и в голову не могло прийти, что убийца – замотанный вонючими и покрытыми коркой засохшего гноя бинтами выродок.

– О! Это особенный экземпляр, такой встречается один на миллион, – усмехнулся Ялтин. – Но мы, пожалуй, несколько заговорились…

Я успел первым. Колдун еще только щелкал пальцами, направляя в меня какое-то заклятие, когда переключатель на «глушителе» сдвинулся на позицию «Вкл». Рука Сергея Михайловича дрогнула, и бурлившая в ней сила развеялась будто облачко сигаретного дыма. Зажмуривший глаза Ялтин стиснул кулаки, и его ногти до крови вонзились в худые ладони. Мне, впрочем, тоже пришлось несладко – наполнившие комнату помехи, словно раскаленные иглы, впились в голову. Какой колдовать – тут и просто думать-то больно.

Не тратя время на ненужные разговоры и банальные пожелания, типа «сдохни, тварь!», я вытащил из кобуры на поясе «Гюрзу» и, направив колдуну в голову, плавно потянул спусковой крючок.

Хрена лысого! Осечка.

Передернул затвор – и получил тот же результат.

Тут только я сообразил, что колдун больше не жмурится от боли, а с каким-то садистским интересом наблюдает за моими действиями. И еще – направленное против огнестрельного оружия заклинание оказалось полностью автономным и никуда не делось, несмотря на выставленные помехи.

От фигуры потерявшего вдруг большую часть своей материальности колдуна по комнате потекли лепестки тьмы, и на мгновение мне почудилось, будто трепетавшая на стене тень запрокинула голову. Голову, которую венчала корона с тремя длинными шипами. Или все же рогами?

Вмиг оказавшиеся рядом завихрения тьмы попытались с налету закрутить меня в своем безумном вихре, но, обдав волной нестерпимой стужи, опали на пол. Обжегший грудь светильник Доминика сумел защитить и от этой напасти. Здорово, конечно, только дальше-то что?

Вбирая в себя и так тусклый и неровный свет лампад, Ялтин двинулся вперед, и, попятившись от него, я налетел на одну из каталок. Попробовать его зарезать? Дурацкая идея. Вместо этого сунул правую руку в карман и по привычке пропустил меж пальцев непонятно с чего нагревшиеся монеты. А что, если?…

Не сознавая, что, собственно, творю, я сгреб в кулак все тринадцать монеток и со всего размаху швырнул их в подступившего колдуна. Загудевшие в полете рассерженными пчелами монеты сверкающими дисками пронзили окутывавшее Ялтина облако тьмы и навылет пробили тело колдуна. На стену брызнули капли крови, а угодившая заклинателю между глаз десятирублевка взорвалась и, будто крупнокалиберная пуля, разнесла черепную коробку. Ну ни хрена себе…

Практически обезглавленный труп, переворачивая лампады, навзничь рухнул на пол, и в комнате тут же посветлело. Давившее меня невыносимой тяжестью чужеродное присутствие рассеялось без следа, но легче не стало: навалившаяся усталость выбила из-под ног пол, и я обессиленно распластался на холодных плитах. Что странно – боли не было. Теперь я, как шарик воздушный, который в самый неподходящий момент развязали. На рывок сил хватило – а дальше ни рукой, ни ногой. Моргать и то тяжело…

– Лед! – заорал вдруг поднявшийся на четвереньки Ветрицкий. Где-то на нижних этажах громыхнула граната, и стало понятно, что защитные заклинания отправились в ад вместе со своим хозяином. – Уходит!

Умудрившийся освободиться от оков Леший, оставляя за собой кровавые следы, выскочил в ведущую во внутренние помещения дверь. Ну не то чтобы выскочил – но для полутрупа двигался он вполне на уровне.

Николай ухватил выроненный на пол автомат, оперся о каталку и, рывком вскочив на ноги, бросился в погоню.

– Стой! – пересиливая себя, крикнул я ему в спину, но парень уже выбежал за дверь и тут же открыл стрельбу по пытавшемуся скрыться уроду. Конечно, здорово эту гадину подстрелить, но хрен бы с ним, по большому счету. У нас сейчас другие заботы. Пусть бы валил, недолго ему теперь бегать осталось.

Помянув мать слишком уж горячего подчиненного, я с трудом поднялся на ноги и, навалившись на каталку, первым делом схватил «Вереск». Надо Ветрицкого проконтролировать, а то как бы чего не вышло. Хотя раз выстрелов больше не слышно, значит, все уже разрешилось. С тем или иным результатом. Мне, получается, даже к шапочному разбору не поспеть. Не с моим здоровьем. Придется к самому худшему варианту готовиться…