Гай Гэвриел Кей - Блуждающий огонь

Было еще темно, когда Пол вышел из дому. Ветер наметал сугробы на узких улочках Парас Дерваля, перед дверями лавок и жилых домов. Вот и знакомая вывеска: «Черный кабан». Окна таверны были темны и закрыты ставнями; жестяная вывеска поскрипывала на ветру. На белых заснеженных улицах не было ни единого человека.

Он пошел дальше, направляясь к восточной окраине города, а затем — хотя здесь идти стало труднее — свернул на север, вверх по склону дворцового холма. В окнах дворца горели огни, похожие на теплые маяки среди сплошной метели.

И Полу Шаферу очень захотелось пойти на свет этих маяков, посидеть с друзьями — Лорином, Мэттом, Дьярмудом, Коллом, даже с суровым бородатым Айлероном, новым Верховным правителем Бреннина; узнать, как у них дела, просто поболтать, хотя на душе у него было тяжело из-за того, чему он только что стал свидетелем.

Искушение было велико; и он сопротивлялся, как мог. Этот ребенок был ниточкой, вплетенной Дженнифер в их общий Гобелен; и уж, по крайней мере, этого-то она была достойна; и он ни за что на свете не выдернул бы эту ниточку из Гобелена, разболтав всем, что сегодня у Ракота Могрима родился сын.

Дариен, так она его назвала. Пол вспомнил, как Ким сказала: «Я знаю его имя». И покачал головой. Появление этого ребенка на свет было настолько непредсказуемо, настолько случайно, что голова просто тупела от попыток предугадать, каково будет могущество самого молодого из андаинов, где и когда нарушит он свою верность той, что его родила? А вдруг Дженнифер сегодня произвела на свет не просто помощника, но настоящего наследника повелителя Тьмы?

Обе женщины плакали, когда он родился, — та, что его родила, и та, что станет его растить. Обе женщины плакали, но сам мальчик не плакал и не думал плакать, этот прекрасный синеглазый сын двух миров.

Да и умеют ли андаины плакать? В поисках ответа Пол заглянул в свою душу, в то хранилище спокойствия, в то озеро с зеркально тихой водой, в тот источник силы, что перенес их сюда, и совсем не удивился, никакого ответа там не обнаружив.

Пробиваясь сквозь последние волны пурги, он добрался наконец до цели, вздохнул поглубже, чтобы успокоиться, и потянул за цепь, висевшую на воротах.

И услышал, как в глубине сводчатого храма Богини-матери прозвонил колокол; затем вновь воцарилась тишина. Он довольно долго стоял в темноте, прежде чем ворота с лязгом приотворились и в образовавшуюся щель проник неяркий луч — свет горящей свечи, в котором плясали снежинки. Он сделал шаг в сторону и чуть ближе к двери, чтобы его могли рассмотреть и чтобы самому увидеть, кто стоит на пороге.

— Ни шагу дальше! — грозно предупредила его женщина. — Я вооружена!

Это его ничуть не встревожило.

— Я в этом и не сомневался, — ответил он ей. — Но у тебя ведь и глаза тоже есть, не только клинок, я надеюсь? Ты бы сперва разглядела, кто я такой, ведь я уже бывал здесь прежде. Тебе следовало бы это знать.

Их там оказалось двое: молодая девушка со свечой и рядом с ней другая, постарше. А сзади толпились и остальные, тоже со свечами в руках.

Девушка подошла ближе и подняла свечу, чтобы как следует осветить его лицо.

— Клянусь Даной, лунной богиней! — выдохнула женщина постарше.

— Да, — кивнул Пол. — А теперь, пожалуйста, позовите вашу Верховную жрицу. У меня мало времени, а мне очень нужно поговорить с нею. — Он попытался перешагнуть через порог.

— Стой! — резко остановила его та, что постарше. — Ни один мужчина не может войти сюда, не заплатив собственной кровью.

Но тут уж терпение ему изменило.

Он быстро шагнул вперед и, схватив жрицу за запястье, слегка его повернул. Нож со звоном упал на мраморный пол. По-прежнему не выпуская руки жрицы, одетой в серый балахон, Пол рявкнул:

— А ну-ка быстро приведите сюда Джаэль! — Но ни одна из жриц даже не пошевелилась; за спиной у него свистел в полуоткрытых дверях ветер.

— Отпусти ее, — тихо сказала ему молодая девушка. Он обернулся к ней; по виду ей было не больше тринадцати. — Она ведь ничего плохого не хотела. Она же не знала, что ты уже пролил здесь свою кровь, когда впервые попал сюда, Дважды Рожденный.

Он и забыл о том, как пальцы Джаэль ласково скользили по его щеке, когда он, беспомощный, лежал здесь, в ее покоях… Он снова посмотрел на эту необычайно спокойную и самоуверенную девчушку. И выпустил руку жрицы.

— Шил, — по-прежнему спокойно обратилась к ней девушка, — нам все-таки следует пригласить сюда Верховную жрицу.