Della D.: Зеркальное отражение

— Как же мне вас не хватает, — тихо сказал Северус в пустоту. – До сих пор…

Воспоминания–призраки, населяющие комнату, снова подняли свою голову, замелькали перед глазами Северуса. Томас Браун никогда не стеснялся ни себя, ни своих чувств. За что и поплатился. Если бы он делал это не так демонстративно, если бы умел таиться от публики, если бы умел держать определенную дистанцию.

— Что с тобой, Северус? Почему ты плачешь? Идем со мной. Нет, не бойся, я просто напою тебя чаем, а то ты весь продрог. В следующий раз когда сбежишь из спальной, потрудись надеть на себя хотя бы мантию. В одной пижаме в подземельях вполне можно замерзнуть… Вот так, садись. Съешь что‑нибудь? Нет? Как хочешь. Расскажешь, что случилось? Я так и думал. Тогда грейся, и я отведу тебя обратно в комнату… Что значит, не вернешься туда? Где же ты спать тогда собрался? Глупый ребенок, ты простудишься в коридоре. Да, а я получу нагоняй от директора. Хорошо, можешь остаться здесь. Сколько захочешь. Пойдем… Ложись. Нет, я посплю в гостиной. Побыть с тобой? Ты все еще дрожишь… Давай, иди ко мне, я тебя согрею…

Северус вырвался из воспоминания. Да, Томас Браун не раз спасал его от отчаяния в его первый год в Хогвартсе. Пользоваться покровительством самого декана было для него необычно, но приятно. Впервые в жизни он чувствовал себя защищенным, нужным, любимым… Никогда больше он этого не чувствовал, ни до, ни после. А потом все так неожиданно закончилось.

Снейп резко встал на ноги и несколько раз прошелся по комнате. Нет, он не будет сейчас об этом думать. Сейчас он должен думать о Гарри. Мальчик лежал под толстым одеялом, не шевелясь, уже даже не дрожа. Он еще больше похудел, стал как будто меньше ростом. Он не выглядел сейчас на шестнадцать, даже четырнадцать ему можно было бы дать с большой натяжкой. Северус какое‑то время просто стоял и смотрел на него, пытаясь представить, чего бы он хотел сейчас, окажись на месте Гарри. Осознание пришло неожиданно, словно подсказанное каким‑то чужим воспоминанием.

М–да, это было не так просто. То есть он мог бы это сделать, но сама мысль о реакции директора, который обзавелся привычкой появляться в его апартаментах в самый неподходящий момент, пугала его.

- …Он сказал, что если вы будете вести себя мягче по отношению к своим студентам, это еще не значит, что вы повторите судьбу Томаса Брауна…

- …Я готов поверить, что ты действуешь во благо мальчика, Северус. Но мне не нравятся твои методы.

— Что именно вам не нравится?

— Мне не нравится, что утром он выходит из твоей спальни…

- …Значит, это правда? Значит, тебе не сын был нужен. Ты просто хотел затащить меня в постель, ты воспользовался моей доверчивостью, моим отношением к тебе!..

Северус встряхнул головой, отгоняя наваждение. Нет, он не позволит чужим грязным домыслам испортить последние часы жизни Гарри!

Снейп скинул обувь, забрался под одеяло, обнял мальчика и крепко прижал к себе. Кожа Гарри была холодной, как будто он лежал не под одеялом, а на сквозняке. Зельевар устроил его голову у себя на плече, несколько раз пригладил непослушные черные волосы, но это как всегда не помогло. Тогда он поцеловал мальчика в висок и прошептал на ухо:

— Спи, мой мальчик. Ничего не бойся, я рядом. Тебе уже никто и никогда не сможет причинить вреда. Знай, я очень тебя люблю и очень тобой горжусь. Спи…

На большее его не хватило, горло сжалось от подступивших к глазам слез. Северус плотно сжал веки и обессилено положил голову на подушку. Усталость взяла свое, и вскоре он тоже спал.

И он не был уверен, что ему стоит просыпаться, если к утру сердце Гарри совсем остановится.

***

Тепло появилось внезапно, когда в мире уже не осталось ничего. Оно хлынуло со всех сторон, одновременно снаружи и изнутри, согревая его, заставляя снова почувствовать свое тело. Первыми он ощутил руки. Пальцы, ладони, запястья, предплечья, плечи… Они были прижаты к чему‑то теплому, едва заметно вибрирующему. Только вечность спустя Гарри осознал, что вибрация – это стук чужого сердца. Потом он услышал и свое сердце, бьющееся в груди, спину, на которой лежали чьи‑то руки. Затем он почувствовал, что его голова лежит на чем‑то не слишком мягком, немного угловатом. Ему стало так любопытно, что же все это значит, что он на мгновение забыл, что не мог открыть глаза, а когда он об этом вспомнил, он уже смотрел в лицо Снейпа. Мужчина выглядел измученным, хмурился, несмотря на то, что спал, лицо его мученически кривилось, как будто ему снилось что‑то очень неприятное. Гарри хотел было его разбудить, но сил хватило только на то, чтобы высвободить одну руку и обнять зельевара. После этого он снова провалился в глубокий сон. На этот раз абсолютно нормальный и здоровый.