Сара Хагерзак - Самба

Снейп действительно предпочел бы, чтобы Джинни не знала всех нюансов предстоящего действа: на его взгляд, ей было достаточно понимать, что это крайне рискованное предприятие с довольно высокой вероятностью летального исхода. Но Минерва, как оказалось, рассудила иначе.

— Я не знала, что это опасно для вас, — резко сказала Джинни. — Что вы рискуете своей свободой, а может быть, и жизнью. И я не имею права подвергать вас такой опасности.

— Если вас так волнует моя безопасность, мисс Уизли, то просто вернитесь оттуда, куда я вас отправлю. Это самое лучшее, что вы можете сделать, — ответил Снейп, поднимаясь из‑за стола.

Они давно не разговаривали наедине, и теперь, находясь рядом с Джинни, профессор чувствовал, как его раздирают с трудом сдерживаемые противоречивые желания. Ему хотелось крепко, до боли стиснуть Джинни в объятьях, почувствовав наконец ее тепло и близость, и в то же время не стесняясь в выражениях потребовать объяснений причин, по которым она его оттолкнула.

— А вы знаете, что я там встречу? — она поежилась и опустила глаза, словно боялась услышать ответ.

Казалось, воздух между ними вот–вот заискрится, такой напряженной стала атмосфера в кабинете. Снейпу хотелось бы снять это напряжение, пообещав девушке, что все будет хорошо. Но вместо этого он вздохнул и покачал головой.

— Об этом нужно спрашивать не меня. Разве Поттер никогда не рассказывал вам о том, что с ним произошло после его… смерти?

— Рассказывал. Он говорил, что его там ждал Дамблдор. А кто будет ждать меня, как вы думаете? Тетушка Мюриэль? — Джинни усмехнулась, глядя в пол.

Профессор пожал плечами.

— Кто‑то важный для вас, наверное. Если вы были близки со своей тетушкой, то, возможно, она.

— Меня будет ждать он, — жестко ответила Джинни, вскинув голову и подавшись вперед. — Я знаю. Я чувствую это.

— Да, наверное, — хмуро ответил Снейп. Наверное, нужно было сказать что‑то ободряющее, но он не представлял, что тут можно сказать. Все напряжение куда‑то исчезло, искры погасли, и он просто сел рядом с девушкой, снова подавив в себе желание обнять ее за плечи и прижать к себе.

— Я давно не заходила к вам, — немного помолчав, сказала она, качнув головой. — Как‑то не хотелось никого видеть.

— Понимаю, — кивнул Снейп.

— Ничего вы не понимаете, — огрызнулась Джинни. — Я не знаю, что мне делать. Я так глупо себя повела, когда полезла к вам целоваться. Думала, это расшевелит меня, заставит снова почувствовать себя живой. Но ничего не помогает, все становится только хуже. Я все время боюсь, что он ждет меня там, что он не позволит мне вернуться, а теперь оказывается, что я и вас потяну за собой.

В голосе Джинни так явственно сквозило отчаяние, что профессор испугался, что она действительно сдастся и погубит себя.

— Джинни, вы не должны так думать, — предостерегающе произнес он. — И, кстати, ваша идея с поцелуями, — при этих словах профессор слегка усмехнулся, — вовсе не дурацкая, в ней есть определенный смысл. Возможно, в прошлый раз вы выбрали не слишком подходящего для этого человека, но если бы у вас было к кому возвращаться, ради чего жить дальше — это очень помогло бы нам. Может быть, все же Гарри… или кто‑то другой, — профессор сбился и замолчал, досадуя на то, что уже дважды за этот короткий разговор упомянул Поттера.

— Нет, — перебила его Джинни, категорично помотав головой. — Привязывать кого‑то к себе, позволять любить — когда впереди меня, возможно, ждет скорая смерть? Я не могу так, это слишком жестоко.

— Всех нас рано или поздно ждет смерть. Лишать себя права жить по этой причине — не лучший выход, поверьте мне, — возразил профессор. — Но в любом случае вы не останетесь без поддержки. Зелье свяжет нас, и, надеюсь, благодаря этой связи я смогу помочь вам вернуться. Я буду там с вами, хотя и не уверен, что вы сможете почувствовать мое присутствие.

— Зачем вам это? — спросила она. — Вам нравится играть со смертью? Нравится ходить по краю пропасти?

«Мне нравится видеть вас живой», — хотел было сказать Снейп, скользнув взглядом по ее профилю, но вместо этого ответил:

— Вы — гриффиндорка, и вам должно быть понятно желание помочь другому. Но если вам не представить, что мне могут быть свойственны такие желания, вспомните о том, что я всю жизнь отдал этой войне. И я хочу ее закончить. Кроме того… — профессор немного помолчал, но, встретив ее вопросительный взгляд, все же продолжил:

— Кроме того, мне небезразлично, что будет с вами. Мне казалось, что для вас это должно быть очевидно.