Олеся Шалюкова - Власть зверя

Черную кошку переложили в ванну с чем-то алым... и оставили.

Очередная нарезка...

А потом, когда кошка открыла глаза, ее переложили на носилки и куда-то понесли.

Мелькали в беззвучной пустоте коридоров двери, двери, ответвления, решетки. Клетки.

А потом показалась огромная арена, на белый чистый песок которой и переложили обессиленную кошку... Затем были закрыты решетки. Камера начала удаляться, показывая всю арену целиком. И появившихся на ней трех медведей, с которыми уже успели познакомиться Марк и Хели.

На то, как оборачивалась Эшли, взглянуть без слез было невозможно. Создавалось ощущение, что каждый сустав ломается по два-три раза. В конце оборота, кошка лежала на песке не в силах не то что подняться, не в силах даже дышать. Только все тело подрагивало мелкой дрожью.

Удар тяжелой лапой одного из медведя, отшвырнул кошку на ограждение, по которому пробегали искры тока.

Не долетая до сетки, пантеру встретил удар второго медведя, затем третьего.

К концу игры пантербол, кошка осталась лежать на песке, сломанной куклой.

- Мешок с костями, - обиженно констатировал голос Китаны. - Я ожидала большего. Зря мы что ли вживляли... О! О! Самое интересное...

Пантеру начало ломать вторично.

Перед окружавшими ее тремя медведями, сидела обнаженная девушка. По телу, из многочисленных рваных ран текла кровь...

Подняв голову и прикрыв глаза, Эшли запела.

Старую колыбельную, которую пели умершим оборотням, провожая их души в последний путь. Медведи, нападающие на хрупкое тело посреди арены, раз за разом словно наталкивались на какую-то стену.

А потом с тонким визгом, от которого заломило уши, в агонии забился один медведь. Вслед за ним - второй. Затем - третий.

Последней на песок опустилась Эшли. На мертвом лице пантеры застыла счастливая улыбка.

Китана за кадром смеялась в голос.

Потом вновь появилась.

- Эй, блохастый коврик. Жаль, конечно, что пришлось тебе такой урок преподать. Но не страшно. Теперь ты знаешь, что мы не шутим, не так ли? Не буду услаждать твой слух своими вероятностями. Все твои действия давно уже взвешены. И на каждое приготовлена контромера. Знаешь, тигрено-о-ок, я хочу сделать тебе последний подарок. Вероятность того что ты сейчас услышишь еще один грохот в ворота - 99%. О! Слышишь?

Приятного распечатывания моего подарка!

По экрану пробежали полосы. Одни, вторые.

И изображение погасло.

А в ворота раздались тяжелые удары...

Рэй с огромным трудом заставил себя посмотреть на Марка... зря. Его друг на миг закрыл глаза, но открыл их уже Зверь. В этом взгляде не осталось ничего человеческого. Лишь боль и ярость.

Тигр спокойно отставил бокал с так и не тронутым коктейлем. Он так же спокойно встал и пошел к двери, на ходу сбросив рубашку, оставшуюся бесформенной тряпкой на полу. Тело покрылось короткой белой шерстью с черными полосами, забугрились могучие мышцы под роскошным мехом. Голова человека стала головой тигра, блеснули клыки и проступили на руках когти. Все это протекало невыносимо медленно, но он упивался легкой, сладкой болью трансформации.

Зверь спокойно открыл дверь и пропал за ней, и никто не рискнул пойти за ним. На некоторое время стало тихо... а затем снаружи раздался душераздирающий крик монстра, которого живьем рвал на куски жаждущий крови Зверь. Рвал долго, упиваясь болью и ужасом жертвы, неспособной защититься от совершенного хищника, но он был не в силах выместить всю свою боль и ярость на одном противнике. Зверь хотел крови. Много крови. Реки крови! Он хотел сам вырывать еще бьющиеся сердца из тел врагов, и больше всего он хотел убить троих... долго, со вкусом, насладившись каждым мгновением их агонии, которая будет долгой... очень долгой. Все чистильщики обучаются искусству дознавателей, но Главе Чистильщиков в этом не было равных. Он мог убивать свою жертву ОЧЕНЬ долго, не давая ей потерять чувствительность к боли...

И жестокости Зверя будет достаточно.

Когда в комнату вернулся Маркус в полностью человеческой личине, на теле которого стремительно заживали несколько ощутимых ран, то создалось впечатление, что он не замечает ни ран, ни друзей в гостиной.

Взяв телефон, он набрал номер совершенно автоматически и произнес лишь одно единственное слово рычачим голосом Зверя, в котором читалась безудержная жажда крови:

- Сбор.

В тот же миг на телефоны ВСЕХ Чистильщиков, находившихся под властью Маркуса де Зора, поступил звонок с этим его единственным словом. Бросив дела, они взяли оружие и отправились на призыв командира, наставника и друга. На призыв к войне.