Наталья Савицкая - Желание жить

– Я никому не скажу, - испуганно поддавшись назад, пролепетал Ярис. Я недоуменно посмотрел на него, а потом фыркнул. Похоже, фраза получилась несколько двусмысленной. Ничего удивительного, что мальчик испугался.

– Ты меня неправильно понял, - я аккуратно поставил картину на кресло и чуть отошел назад, любуясь городским пейзажем.

– Как красиво! - вырвалось у Яриса, когда он осторожно взглянул на полотно.

– Да, - довольно кивнул я. - В этот раз очень даже неплохо получилось…

– В этот раз?… - ошеломленно переспросил мальчик, но тут же прикусил губу, а я хихикнул.

– Будем считать, что это мое невинное увлечение.

– Для увлечения, у вас действительно хорошо получилось, - Ярис не отрывал глаз от яркой центральной фигуры - золота крыши здания суда. Сбоку, едва прорисованным силуэтом краснел, на фоне темнеющего края неба, храм Ерелея. Несмотря на яркий центр, скромный храм привлекал намного больше внимания, вызывая тихую грусть.

Мальчик окинул меня задумчивым взглядом и отошел в сторону, а я со вздохом спрятал картину под легкой, непрозрачной тканью.

– Нужно ее спрятать, - я взял картину в руки и подошел к гардеробу. В его дальней стене есть неприметная, запирающаяся на ключ дверца, ведущая в небольшую комнатку, с одним окном. Тут же находился мягкий диван и свободное пространство, покрытое пылью. Устроив картину на диване, я запер дверцу и нашел второй ключ, который отдал Ярису.

– Следи там за порядком. Нужно убрать пыль.

– Хорошо, господин, - мальчик спрятал ключ в кармане легкой курточки.

– Об этом никто не должен знать, - предупредил я, склоняясь над тазиком с водой.

– Хорошо, - повторил Ярис. Немного помолчав, он все же попросил: - А можно я еще раз взгляну на картину?

– Смотри сколько хочешь, - улыбнулся я. - Хоть кто-то порадуется им.

– Но почему вы скрываете свой талант? - а мальчик и впрямь осмелел. Наконец-то я своего добился.

– Поверь, Ярис. Не все можно рассказывать и не всем. Надеюсь, ты промолчишь?

– Я умею хранить тайны, - похоже, Ярис даже слегка оскорбился. - Вам что-нибудь еще принести?

– На днях, когда приберешь в той комнате, забрось туда еще несколько чистых полотен.

Мальчик склонился в поклоне и ушел, а я, пожелав Барону спокойной ночи, растянулся на кровати.

Уговорить короля оказалось нелегким делом, но я справился. Отец пообещал отпустить меня, но только когда лето полностью войдет в свои права (сейчас была поздняя весна).

– Еще полмесяца и я спокойненько укачу отсюда, - насвистывал я, раскладывая кисти на столике перед собой. Теперь та комнатка за гардеробом стала моей мастерской. Ярис хорошо постарался - полы блестели, появилась еще мебель и подсвечники для дополнительного освещения.

– Будем надеяться, что спокойненько, - уточнил вредный Барон. - А ты лучше заранее собери вещи, мало ли что…

– Успокойся, все пройдет нормально, - я же был совершенно спокоен. Отец загружен делами, так что ему не до меня. Крис вообще укатил в неизвестном направлении. Осталась Кайра, но с ней Шиальд нормально ладил. Так что особых изменений не будет. - Не трать нервы попусту…

– У меня они отсутствуют, - ехидно заметил кот.

– А кто говорит про твои нервы? Мне мои еще дороги, а от твоего нытья голова разболелась.

– Э-ей! Я бы попросил!…

Раздался тихий стук, прерывая нашу "беседу". Я переглянулся с Бароном и подошел к двери.

– Это я, господин, - донесся голос Яриса. Облегченно вздохнув, я спрятал браслет и впустил мальчика. - Я освободился раньше.

– Проходи-проходи, - кивнул я, затем указал на кресло. - Садись. Щас я тебя рисовать буду.

Ярис, блестя любопытными глазами, устроился на мягком кресле и вопросительно поднял голову.

– Устраивайся поудобнее, сидеть придется долго. И расслабься, - посоветовал я. - Так, голову чуть поверни… Вот, замри! Пусть свет освещает только половину лица… Хорошо.

Я приступил к рисованию, мельком окидывая взглядом уже готовые картины. Первые моменты, когда я брался за кисть, Эвелина давала о себе знать. Сейчас же я спокойно относился к этому, и прошлая личность изменилась, адаптировалась к новому телу. Как все же хорошо, когда душа молода… Только молодые способны так быстро перестраивать себя.

Я тщательно вырисовал глаза мальчика, запечатлев в них и уже скорее привычный испуг, и восторг. Рыжие волосы ярким пламенем вились вокруг головы. Губы стиснуты в узкую полосу, но уже готовы растянуться в широкой улыбке.

– Знаете, - задумчиво промолвил мальчик. - Я вас не таким себе представлял…