Redhat - Жизнь замечательных братьев

— Что это значит? – процедила она. – И не говори, что это знает только «дракон его пожри». Выкладывай начистоту, или я от всего отказываюсь!

— Э–э–э… – замялся аврор и выразительно посмотрел на Люпина. — Ну, «задорная» — это когда девушка веселая, любит… хорошие шутки, песни, тусовки… а еще… Северус не знал, как это понимать, но вот тут написано. Это… «беллиданс»… ага, он самый. А что это такое, что‑то маггловское? Ладно, неважно – пойдешь на интенсивные курсы…

За окном снова бушевал ураган, а волны с шумом разбивались о камни у подножия замка. Родольфус и Беллатрикс Лестрейндж уютно сидели в малой гостиной и смотрели колдовизор – правда, из‑за ветра трансляция барахлила, а хозяин не рискнул отправлять эльфов чинить антенну в такое ненастье. Показывали новости: после финансовой сводки от экспертов из Гринготтса на экране появилась миловидная ведьма в небесно–голубой мантии; улыбка у девушки была будто приклеенная и обнажала около двадцати восьми зубов.

«Добрый вечер!» – начала ведьма; тут экран пошел широкими полосами, голос дикторши превратился в смесь шипения и визга. Тяжело вздохнув, Руди поднялся с дивана и ударил по колдовизору кулаком: из аппарата посыпались искры, но изображение тут же восстановилось – правда, вещавшая барышня теперь висела в студии вверх ногами.

— Пора ящик менять, — невозмутимо констатировал факт Лестрейндж, возвращаясь на свое место и призывая стакан огневиски. – Беллочка, будешь орешки?

— Пожалуй, — согласилась Белла: перевернутая дикторша тем временем выудила баночку какого‑то крема и с прежней застывшей улыбкой принялась рассказывать о его чудодейственных свойствах. – Думаю, мне это еще не нужно. Руди, как тебе кажется?

— Что, дорогая?

— Я говорю, мне ведь еще не нужны все эти омолаживающие средства, правда? – повторила госпожа Лестрейндж, придирчиво разглядывая кожу на руках.

— Это тебе лучше знать, — пожал плечами Родольфус, левитируя пиалу на колени жене. В гневе Беллатрикс вскочила на ноги и сбила посудину: орешки разлетелись по всей комнате, некоторые со стуком отскочили от колдовизора – экран снова пошел полосами и зигзагами.

— Рудольф, какой же ты чурбан! Я так и знала – ты совсем не обращаешь на меня внимания! – закричала на мужа Беллатрикс, но тут заскрипела лестница, послышался беззаботный свист, и в гостиную, на ходу натягивая перчатки, спустился Рабастан.

— Добрый вечер! Куда это ты собрался в такую погоду?! – переключилась на деверя мадам Лестрейндж.

— Я что, маленький — перед тобой отчитываться? – надменно хмыкнул Раба, одергивая плащ и поправляя за поясом волшебную палочку. – Гулять пойду, раз Лорд не вызывает.

— Нет, ну ты послушай, что он говорит! – вознегодовала Беллатрикс. – Если Лорд не вызывает! А если ты понадобишься Повелителю, в каком дырявом котле тебя искать? Управы на тебя нет! Если бы я была твоей женой…

— Если бы ты была моей женой, я бы заавадился, — отрезал Рабастан и ловко увернулся от пиалы. – Руди, скрути ей руки, а то всю посуду перебьет. Я с Севером буду, если что, у него это… именины, кажется — Снейп угощает. Вернусь к утру, может быть! – младший Лестрейндж широко улыбнулся своему отражению в полированном щите на стене, подмигнул брату и покинул помещение, нарочито громко стуча сапогами.

Выйдя из замка, Рабастан накинул капюшон, плотнее запахнул плащ и направился к границе аппарации. По правде говоря, неожиданное приглашение Северуса озадачило Пожирателя: Снейп отродясь не пил в кабаках – он и на банкетах пил, как шутил Люциус, только под Империо – никогда не справлял каких‑либо личных праздников и в жизни никого не угощал. Уже готовясь аппарировать, что было несколько неудобно из‑за шквала, Раба вспомнил, что не приготовил подарок для именинника. По привычке мысленно отдав себя на растерзание драклам, младший Лестрейндж изменил направление и оказался возле знакомого притона, где они с Долоховым частенько перекидывались в картишки с наивными волшебниками, а то и с магглами, обчищая последним карманы и стирая память. Нашарив за подкладкой два сикля, Рабастан по–хозяйски оглядел унылое задымленное заведение, выбрал себе скучавшую над кружкой пива жертву и мастерски приступил к делу.

Через двадцать минут капитал младшего Лестрейнджа вырос до двух галлеонов, и Раба собирался выиграть еще один, прежде чем отправляться за подарком, но тут из смрадных клубов дыма вынырнул зеленый от злости «именинник». Бросив картежному неудачнику несколько монет, Снейп схватил Лестрейнджа за руку и потащил его на свежий воздух.