Redhat - Жизнь замечательных братьев

— Сам знаю! Ну… ой, наверное, померещилось… – разочарованно промычал Раба, прислоняясь к ограде. – От жары такой что только не покажется… – продолжал он, бессознательно расстегивая ворот рубахи. Магглы за окнами гулко стукнулись лбами о стекло.

— Воды? – предложил Руди, протягивая замусоленную флягу.

— Я е–е–есть хочу–у–у… – заныл Рабастан; запах жаркого доводил его до исступления.

— У меня тут кое‑что есть, погоди… – старший Лестрейндж порылся в складках мантии и извлек пакетик крекеров. – Белла сказала – диетические, но питательные.

— Мяса хочу!! Мя–я–яса–а–а!! – совершенно по–грейбековски взвыл Рабастан; созерцательницы в страхе отшатнулись от окон, над подоконником третьего этажа №11 вновь замаячило недовольное лицо старушки.

— Прекратите это безобразие! Сейчас же убирайтесь, а не то вас арестуют! – закричала она, грозя крючковатым пальцем.

— Заткнись, Венди! Весь кайф портишь! – огрызнулась соседка в пестром халате. – Молодые люди, — совсем другим, игривым тоном продолжала она, обращаясь к Пожирателям, — не хотите ли зайти? У меня сегодня шикарное жаркое!

— Благодарю, мэм, но мы на работе, — вежливо ответил Родольфус, хватая сделавшего шаг к дому брата за руку.

— Да понятно! Вот бы и заработали заодно! – хохотнула маггла, но тут резкий дребезжащий звук заставил ее побледнеть и отскочить от окна, которое тут же захлопнулось. Рабастан застонал.

— Заходите ко мне, у меня тут бифштекс и картошка фри! – голосом зазывалы пропела тощая маггла с четвертого этажа дома №13.

— Картошка какая? – проглотив слюну, спросил младший Лестрейндж у брата.

— Заткнись! Э–э, спасибо, мадам, но мы как‑нибудь перебьемся! – натянуто улыбнулся Родольфус.

— Тогда не желаете ли рыбы в кляре? – еще одна маггла широко распахнула окно, выпустив на площадь Гриммо благоуханные пары своей кухни.

— А грибного супа?

— А свиных котлет?

Хриплые и звонкие женские голоса раздавались со всех сторон вперемежку с заманчивыми названиями блюд и волшебными запахами. Это было смерти подобно – Раба сел на землю и завыл, спрятав лицо в ладонях.

— Мучитель! – фыркнула вернувшаяся дама в халате Родольфусу. – Будешь его голодом морить, ничего не заработаешь! Бедный ягненочек! – с жалостью добавила она перед тем, как снова захлопнуть окно.

— Какой ужас, — прошептала Гермиона; сидя на грязном подоконнике, она доедала приготовленный Кричером пирог с капустой.

— Гермиона, очнись – это враги! – одернул ее Рон – челюсти того работали не переставая.

— Знаю… но нельзя же так с мужчинами…

— Что правда, то правда, — согласился Уизли, делая глоток сливочного пива. – Кричер, принеси нам добавки, пожалуйста!

Вечером, выключив орущий телевизор и уложив мужа спать, обитательница квартиры на четвертом этаже дома №11 на площади Гриммо украдкой подошла к окну и отдернула занавеску. На тротуаре возле ограды маячили две фигуры, но это были не прежние черноволосые незнакомцы, а какие‑то пухлые коротышки в длинных одеяниях – они тихо разговаривали, то и дело поглядывая на дом; изредка вспыхивало странное голубоватое пламя.

«Все эта дура Венди», — пробурчала маггла, принимаясь мыть посуду. – «Вечно ломает весь кайф, старая ведьма…»

Одним далеко не прекрасным осенним вечером – за окнами замка гремел гром, а молнии одна за другой ударяли в море – Беллатрикс отвлеклась от длинных счетов, сняла с носа пенсне и безапелляционно заявила мужу, что Рабастан обходится им слишком дорого.

— Если он и дальше будет столько пить и… есть, — урожденная Блэк удержалась от более грубого слова, — Авада нашему семейному бюджету! Он уже не мальчик, Родольфус, — с ноткой грусти в голосе добавила она, тут же снова помрачнев, — пусть идет зарабатывать на жизнь!

— Но отец оставил ему какие‑то деньги… – слабо возразил Руди. – Их можно пустить в оборот…

— Че–пу–ха! Раба давным–давно все просадил! Дай ему два кната в руку и два пинка в… – воспитанная Белла закусила губу, — и пусть катится подобру–поздорову!

— Но ведь Раба ничего не умеет, — сделал последнюю попытку старший Лестрейндж.

— Не маленький, научится! – отрезала жена.

На следующее утро продравший глаза Рабастан с удивлением обнаружил возле кровати два туго набитых чемодана со своим тряпьем, пожирательскими аксессуарами и кипой маггловских журналов, а также клетку с коршуном Цыпой. К ручке черного чемодана было прикреплено длинное, полное сбивчивых извинений и нравоучений письмо от брата, а на втором красовался клейкий листочек ярко–розового цвета, гласивший: «Иди к драклам! Скатертью дорога!» – почерк принадлежал Беллатрикс. Высказав Цыпе все, что он думает о нежно любимой невестке, Раба почистил клетку, где среди мусора и птичьего помета нашел два золотых галлеона.