Терри Брукс: Ведьма Ильзе

Ведьма покачала головой. Нет смысла оставлять его в таком состоянии.

Каэль Элессдил, сын королевы Айн, человек, которому было предназначено стать королем эльфов. Все это произошло до того, как она родилась, но она знала эту историю. Пропал тридцать лет назад, и вот как обошлась с ним судьба.

Ведьма Ильзе подошла к койке, откинула свой капюшон, и открылось лицо, которое мало кому доводилось видеть. Ее одежда совершенно скрывала, какая она на самом деле. Она была очень молода, ее едва можно было назвать взрослой женщиной. Волосы ее были длинными и темными, глаза — удивительно голубыми, а черты мягкими и приятными. Когда она была ребенком, и у нее было имя, которое она не произносила больше, она, бывало, смотрела на свое отражение в небольшой заводи пробегавшего недалеко от ее дома ручья и пыталась представить себе, какой она будет, когда вырастет. Она не считала себя красивой тогда, когда красота была важна для нее. Она не считала себя красивой и сейчас, когда красота была для нее уже не важна.

На ее лице и во взгляде отразились тепло и нежность, она склонилась над изувеченным человеком и поцеловала его в губы. Она задержала свой поцелуй, пока не вытянула дыхание из его легких. И человек умер.

— Желаю тебе покоя, Каэль Элессдил, — прошептала она ему на ухо.

Она вышла из госпиталя так же, как и пришла, — снова покрытая капюшоном, просто тень, которая не привлекает внимания, когда проходит мимо. Когда она уйдет, санитары проснутся и не будут знать, что что–то произошло, не почувствуют, что они какое–то время спали.

Ведьма Ильзе уже перебирала в голове добытые ею образы, взвешивала разные варианты действий. Волшебная сила, которую обнаружил Каэль Элессдил, была бесценна. Даже не зная точно ее характера, ведьма это чувствовала. И конечно, эта волшебная сила должна принадлежать ей. Ведьма должна сделать то, что не удалось Каэлю: найти эту волшебную силу и забрать ее. Она охраняется каким–то образом, что естественно для такого сокровища, но нет таких преград, которые она не могла бы преодолеть. Ведьма уже решила, что будет делать, осталось лишь проработать детали.

То, что ей очень хотелось получить, хотя для успеха ее замысла это было не так уж и важно, — была карта.

Ведьма скользила в темноте по Браккен Клелл и размышляла над тем, как же ей заполучить карту. Крылатый Всадник доставил ее в Арборлон к Аллардону Элессдилу вместе с браслетом Каэля Элессдила. Эльфийский король поймет важность и того и другого, но он не сможет разобрать надписи на карте. А также не сможет воспользоваться, как она, мыслями своего теперь уже покойного брата. Он будет искать помощи другого, чтобы расшифровать таинственные символы и определить, что же удалось найти брату.

К кому же он обратится?

Она уже знала ответ на свой вопрос. Был только один человек, к которому он мог обратиться. Только один человек может наверняка разобраться в этом. Король обратится к ее врагу, однорукому, угрюмому уроду, уроду телом и душой. Ее противнику, равному ей в искусстве владения волшебной силой.

Ход ее мыслей тут же изменился, как только она поняла, что это означает. Теперь у нее будет конкурент, и время становится драгоценным. Она не сможет себе позволить роскошь долгих размышлений и тщательной подготовки действий. Ей будет брошен вызов, который потребует от нее такого напряжения сил, какого ничто другое не может потребовать.

В битву такого размаха, может быть, захочет ввязаться даже Моргавр.

Размышляя, она замедлила шаг, но теперь снова пошла быстро. Она забегает вперед. Прежде чем вернуться со своими новостями в Дикие Дебри, ей надо закончить дела здесь. Надо подобрать все торчащие нитки. Шпион все еще ждет ее, чтобы узнать, насколько ценными оказались его сведения. Он ведь ждет, чтобы его похвалили за усердие и вознаградили за труды. Ей надо сделать и то и другое.

Но все равно, пока она бесшумно шла по деревне, направляясь к квартире своего шпиона, мысли ее возвращались к предстоящему противостоянию, время которого так далеко, что его еще трудно точно определить. И место, где оно произойдет, вероятно, будет находиться вдали от краев, по которым она сейчас ступает. Противостояние воли, сил волшебства и судеб. Она и ее противник сойдутся в последней битве за превосходство, в точности так, как она об этом и мечтала, — этот образ горячим углем жег ее мысли и распалял воображение.

Шпион ждал ее, когда она вошла в его квартиру.

— Госпожа, — приветствовал он ее, покорно опустившись на одно колено.