Людмила Горбенко - Вооружен и очень удачлив

— Может, сделаем вид, что нас нет?

Словно нарочно, хлипкая дверь тут же затряслась под ритмичными ударами.

— Эй, голубки! — просипел Жекон, приникнув к щели и нетерпеливо притопывая ногами. — Сделайте перерыв! Не дайте погибнуть невинной душе, отоприте!

— Входи, невинная душа, — сказал Алессандр, дергая щеколду. — Что натворил?

Влетевший маг был взъерошен, надут лицом, а предмет его былой гордости — роскошные бакенбарды — прибрел некрасивые проплешины, словно старые меховые лоскуты, побитые молью. Быстро обшарив комнату красными глазами, он рухнул на колени, шустро заполз под кровать Иливы и там затаился.

— Послушай, Жекон, — начал принц, — надеюсь, это представление не означает, что ты собираешься проторчать у нас всю ночь? Лично мне не смешно.

— А уж мне и вовсе не до смеха, — проворчал маг, не высовывая из убежища даже кончика носа. — Эти деревенские хамы не имеют никакого понятия о гостеприимстве! Я им маленький фокус, а они…

— Не хочу тебя расстраивать, но я тоже не в восторге от того, что под кроватью моей будущей жены прячется посторонний мужчина.

— Привыкай, дело житейское, — хмыкнул Жекон и завозился, устраиваясь удобнее. — Вы не думайте, я ненадолго! Полчасика пересижу, и к себе на боковую. Дьявол, до чего у вас печка дымит!

— Схожу, потребую нормальных сухих дров, — не выдержала Илива, накидывая на плечи куртку принца.

Алессандр щелкнул задвижкой и сел на стул — с этого места было одинаково хорошо видно красное лицо лежавшего на боку Жекона и окно, за которым скандалили деревенские мужики, требующие немедленно выдать им нахального дебошира.

Крики постепенно утрачивали первоначальный накал, превращаясь в хаотичный приглушенный шум, от которого слипались глаза, а тело наливалось уютной тяжестью. Спустя несколько минут маг уже вовсю сопел, расслабившись и вольготно разбросав руки, улыбаясь чему-то во сне, словно сытый младенец.

Сняв с постели отсыревшее покрывало, Алессандр аккуратно прикрыл торчащие из-под кровати конечности и задумчиво поднес к уху переговорную раковину. Словно собравшись с последними силами, магическая игрушка немедленно откликнулась шумом моря и знакомым голосом.

— Алес! — в полном восторге взвизгнул Муальд. — Наконец-то снизошел до беседы со мной! Скрешиния сказала, что ты женишься? Это прекрасно, мальчик мой!

— Тсс! У нас тут все спят, — шикнул принц, мгновенно вычислив причину столь бурной радости мага.

В кои-то веки старику представилась возможность блеснуть талантами перед королевской семьей — он никогда не был силен в предсказаниях.

— Так-так-так! — деловито застрекотал Муальд. — Скажи-ка, Алес, какого цвета у нее волосы? Глаза? Худа или кругла телосложением? Каков оттенок кожи? Ты понимаешь, все это очень важно! Ведь к вашему приезду придется заказывать платья, а портнихи требуют…

— Она красавица, Муальд, — сказал Алессандр. — У нее белая кожа, большие светлые глаза и очень длинные русые волосы. Она стройная и ростом мне чуть повыше плеча. Ее зовут Илива.

— Родственники? — возбужденно крикнул маг.

— Илива — сирота, росла с двоюродной теткой.

— Отлично! Просто от… я… еще…

Шум моря слышался все отчетливей, перебивая возбужденный, срывающийся на визг голос мага.

— И последнее! — заторопился Муальд, отчаянным усилием перекрикивая помехи. — Последний вопрос, Алес! Ее величество хочет подготовить невестке скромный подарок! У твоей красавицы есть какие-нибудь увлечения? Может быть, музыка? Или вышивание крестом? Чем она увлекается больше всего?

Далекий морской прибой шумно заглотил мелкую гальку и с шелестом погнал по берегу.

— Охота, — улыбнулся Алессандр, прислушиваясь к нечеловечески мягким шагам за дверью…

Внутри яблочного семечка царила абсолютная, ничем не нарушаемая тишина, от которой мои многострадальные усики тревожно напряглись. Попытавшись нащупать сенсорами какой-нибудь ориентир, я зашарил ими вокруг себя и с ужасом убедился, что зерно наполнено мириадами мельчайших крупинок, находящихся в постоянном хаотичном движении, отчего казалось, что я тоже песчинка в гигантских песочных часах, болтающихся в огромной и бескрайней пустой вселенной.

Напарников не было ни видно, ни слышно.

Молодой червь, являющийся частью сложного существа, в которое я превратился, отнесся к этому факту вполне равнодушно, но Пятый, составляющий ему вынужденную компанию, откровенно испугался.