Кэтрин Куртц - Магия Дерини

Нам, конечно, хотелось бы думать, что поступки Келсона и других положительных героев, известных нам, определяются совестью, отсутствующей в характерах, только что приведенных. Поведение Келсона свидетельствует о том, что его постоянно терзали сомнения относительно роли, которую ему навязывают, хотя он и не видит способа, позволяющего уклониться от нее. Однако Йорам сомневается в нравственности преображения Дэвина МакРори в юного стража Эйдиярда Клюрского не из-за каких-либо возражений со стороны первого, так как Дэвин готов к этому, несмотря на опасность, но из-за того, что данный поступок по сути своей насилие. Йорам мучается тем, что Эйдиярд вынужден отказаться от своей индивидуальности и права на нормальную жизнь, не говоря уже о других причинах.

Йорама также беспокоит, что Синил был вынужден оставить свой сан и принять корону, хотя он и не видит путей, позволяющих избежать этой жертвы, так как это необходимо сделать ради спасения королевства. Йорам сомневается и в том, будут ли они с Эвайн в праве вернуть Камбера. От случая к случаю мы видим, что дерини бывают вынуждены принимать за других решения подобного рода, обычно за людей, которые не способны этому противиться, но, по правде говоря, такое манипулирование всегда существовало и существует в нашем мире, хотя не на том уровне, который доступен Дерини.

Тем не менее епископ Эрилан совершенно уверен в правомерности прямого считывания Морганом мыслей принца-священника Меарана, отца Джудаеля, хотя, казалось, для этого не было никаких оснований. Келсон, конечно же, имеет представление о разумных пределах того, как далеко может простираться его власть, хотя считает, что некоторые его поступки простительны ему как королю. Он утверждает, что никогда бы не воспользовался своими способностями для того, чтобы заставить Сидану ответить согласием на его предложение выйти за него замуж, и его очень беспокоит, что время от времени он серьезно раздумывает, не применить ли их. В действительности у нас нет никаких свидетельств, подтверждающих, что он мог поддаться искушению подобного рода. “Обещаю тебе, что первый и единственный раз я так поступаю с тобой без твоего на то согласия, конечно, если это не вопрос жизни и смерти”, — уверяет он юного Айво. (В поисках святого Камбера.)

Иными словами, Келсон обещает не использовать свои способности в обыденных ситуациях для того, чтобы прочесть мысли Айво или контролировать его разум ради собственного любопытства или корысти. Следующим утром это намерение подвергается испытанию, когда он и Дугал шутя заговаривают о возможности проверить, что на уме у оруженосца Конала, чтобы побольше узнать о его таинственной невесте, хотя разговор этот, без сомнения, дает понять, что ни один из молодых людей никогда не пойдет на это. В отличие от дерини, злоупотреблявших своими способностями, Келсон понимает, что послушание, полученное при помощи принуждения, будет длиться не дольше того времени, покуда человек находится в его власти, и что долгое царствование должно опираться прежде всего на взаимное доверие. Поступки Келсона могут иногда казаться совершенными ради выгоды в большей мере, чем это необходимо в идеале, тем не менее достижение этого идеала для Келсона всегда остается конечной целью.

Можно возразить, что рассуждения подобного рода отдают ситуативной моралью, простой и бесхитростной, и в действительности это так. Однако реалии жизни диктуют нам, что моральные соображения должны быть предметом отдельного рассмотрения в соответствии со значением каждой ситуации, особенно тогда, когда необходимо принять решение, основываясь не только на собственных интересах, но и на интересах других, вверенных вашей заботе. И снова мы становимся свидетелями того, как дерини пытаются применять данный баланс при принятии решений, противопоставляя благо многих ущербу одного. Короли постоянно вынуждены принимать решения подобного рода, короли-дерини — не исключение, если не принимать во внимание, что они обладают куда более широким выбором для того, чтобы довести задуманное до конца.

Когда Камбер и члены его семьи воздействуют на сознание принца Синила, чтобы похитить его из монастыря, а затем пробудить его потенциал Халдейна, они действуют, как кажется им, в соответствии с интересами своей страны. Тем же Камбер руководствуется и тогда, когда принимает внешность убитого Ариэллой Алистера Каллена; все последующие поступки вызваны необходимостью сохранить эту внешность, и он использует свои способности скорее ради того, что он считает благом других, чем своим лично. Временами мы видим, как дерини влияют на поступки и даже мысли других ради того, что они считают благом. До тех же пор, пока мотивация этих поступков остается незапятнанной, мы, вероятно, можем считать это явлением положительным в полном смысле этого слова, хотя, в общем, нельзя считать, что Камбер и члены его семьи действуют, не надеясь достичь какой-либо личной цели. Мы не можем также считать, что Келсон или Морган, или Дункан, или кто-либо другой из дерини, заложивших основы Ордена, злоупотребили своими возможностями.