Кэтрин Куртц - Магия Дерини

Следующий брак Халдейнов не настолько трагичен, хотя не менее разрушителен для его участников. Ротана более уступчивая невеста, по сравнению с Сиданой, но лишь в том смысле, что ее знания и опыт позволяют ей распознать и принять неотвратимую логику предложения Конала. Если Келсон более ни на что не способен, и с этой точки зрения никто не имеет оснований сомневаться в этом, то все аргументы, которые использует Конал, чтобы убедить Ротану принять его предложение, говорят в пользу того, что он в силе. Ее воспитание не позволяет ей предаться роскоши горя от бессилия, когда существует возможность сделать столько хорошего для ее расы. И в этом отношении Конал прав, отвечая ей, что не изменилось ничего, кроме имени короля.

Таким образом, союз двух душ, который мог бы выпасть на ее долю в браке с Келсоном, в ее жизни с Коналом стал плохой пародией на то, что могло бы быть, так как Конал, вопреки всем сходствам, не был Келсоном. Можно возразить, что Ротана способна разглядеть то, что скрывается за красивым фасадом, так как полагают, что она обладает достаточными знаниями и, без сомнения, старше невесты Келсона, когда заставляет Конала вспомнить все обстоятельства изнасилования принцессы Дженивер. Но нужно помнить, что она рождена, как и все дерини, для того, чтобы исполнить свой долг, свое предназначение. Этикет дерини не позволяет воздействовать на сознание другого без необходимости, к тому же Ротана не имеет оснований подозревать Конала. Его происки не могут раскрыть даже более искушенные дерини — Конал принадлежит к династии Халдейнов, и кто знает, что доступно, а что не доступно им? Даже такие умудренные дерини, окружающие Конала, как Морган, Дункан, Риченда и Эрилан на время введены в заблуждение.

Разве Ротана могла ожидать, что Конал потребует близости, что по правилам могло случиться только после свадьбы. Если он вообще знал что-либо о таких правилах, несомненно, на его совести было достаточно дел подобного рода за то время, когда он внезапно превращается из принца в регента, короля во всем, кроме имени. Он говорит, что любит ее, и он действительно любит ее, только на свой манер, желая обладать ею. Он убеждает ее стать королевой-дерини, которая так необходима Гвинедду, в чем некогда убеждал ее Келсон. Он не лжет ей, он просто не говорит ей всей правды. Даже считывание мыслей не нашло бы в основании всего этого и пятнышка гнили.

Таким образом, Ротана, пораженная внезапностью такой любви, оставляет церковь, теряет того, с кем была обручена, и затем в ответ на предложение по крайней мере части того, о чем она мечтала, действует куда более зрело, чем можно ожидать от восемнадцатилетней. Она делает выбор, который может изменить жизнь ее народа.

Теперь, когда Конал мертв, нам остается наблюдать, во что превратятся отношения Ротаны и Келсона. Можно предположить, что Ротана более чем сдержана в использовании своих возможностей для подтверждения того, что кажется очевидным даже посредством простых человеческих чувств. И если когда-либо Келсон и Ротана соединятся, мы станем свидетелями редких и великолепных проявлений магии дерини.

Нам известны по крайней мере еще два брака между дерини, которые, без сомнения, должны содержать взаимодействия очень высокого уровня. Мы не располагаем подробностями бракосочетания Риса и Эвайн, нам известно лишь, что обряд проходил в восьмиугольной часовне михайлинцев в зиму перед возвращением трона Синилу, когда дерини были вынуждены скрываться. Из их взаимоотношений видно, что это был союз двух родственных душ. “Рис и я едины и душой, и сердцем, и телом”, — говорит Эвайн Ревану. — Мы не можем желать более полного единения в этой жизни”. (Камбер-еретик.) Сама по себе церемония была весьма скромной, свидетелями были лишь близкие и несколько михайлинцев, живших поблизости; однако не исключено, что Йорам включил в ритуал большое количество элементов магии дерини.

Венчание Моргана и Риченды дает еще больший простор для размышлений, если принять во внимание иногда бурные проявления их взаимоотношений. Хотя по положению новобрачных это союз государственной важности, недавнее вдовство Риченды и дурная репутация Моргана как дерини должны были уменьшить значение события до более скромных размеров. Свадьба состоялась в Марли 1 мая 1122 года, священником, проводившим церемонию был Дункан, а юный сын Риченды Брендан — одним из свидетелей. Вне пределов небольшого круга близких ни Риченда, ни Дункан не были известны как дерини, и мы можем быть уверены, что, по крайней мере внешне, не было и намека на попытки включить в обычный свадебный обряд элементов магии.