Джозеф Дилейни: Секрет Ведьмака

Я очень грустил, покидая Чипенден. Мне все больше нравились дом и сады, и огорчала мысль о расставании с Алисой. Но зато я смогу увидеться с мамой и папой. Сердце в моей груди радостно затрепетало, я почувствовал прилив сил. Впереди меня ждал родной дом!

Мы шли на юг, а я все время оглядывался на холмы. Я провел много времени так близко к облакам, что некоторые холмы воспринимал как старых друзей. В особенности Клин Парлик, самый ближний к летнему дому Ведьмака. Однако к концу второго дня пути эти высокие, хорошо знакомые холмы превратились всего лишь в лиловую полосу у горизонта, и я радовался, что на мне новая куртка. Ночь мы провели, дрожа от холода в сарае без крыши, и, хотя ветер унялся и светило скупое зимнее солнце, казалось, будто с каждым часом становится все холоднее.

Наконец мы добрались до моего дома, и с каждым шагом желание увидеть родных овладевало мной все сильнее. Я очень волновался из-за отца. В прошлый мой визит он серьезно разболелся; шансов на выздоровление почти не было. Он собирался отойти от дел и передать ферму моему старшему брату, Джеку, с приходом зимы, однако из-за болезни это случилось раньше. Ведьмак сказал, что мы зайдем «на ферму моего отца», но на самом деле она ему больше не принадлежала.

Внезапно внизу я разглядел сарай и знакомый дом, из трубы которого поднимался дым. Пестрая мозаика полей вокруг и голые деревья смотрелись по-зимнему уныло, и мне страстно захотелось погреться у кухонного очага.

Учитель остановился в конце тропинки.

— Ну, парень, не думаю, что твой брат и его жена обрадуются при виде нас. Не стоит обижаться на них — то, чем занимаются ведьмаки, часто не по душе людям. Иди туда один и забери мои деньги, а мы с девочкой подождем здесь. Уверен, ты будешь рад повидаться с родными, но даю тебе не больше часа. Ты-то там будешь в тепле, а нам предстоит трястись от холода!

Он был прав: моему брату Джеку и его жене не нравились все эти ведьмацкие дела. Они не раз предупреждали меня, чтобы я их в дом не нес. Так что я оставил Ведьмака с Алисой и побежал по тропе к ферме. Когда я открывал ворота, собаки залаяли и из-за угла сарая вышел Джек. После того как я стал учеником Ведьмака, мы с ним не очень-то ладили, однако сейчас он вроде даже обрадовался мне и широко улыбнулся.

— Рад видеть тебя, Том. — Он похлопал меня по плечу.

— Я тебя тоже, Джек. Как там папа?

Улыбка на лице брата угасла.

— Нельзя сказать, чтобы лучше, чем когда ты в последний раз был здесь. Некоторые дни вроде бы ничего, но по утрам он так кашляет и захлебывается мокротой, что потом едва может отдышаться. Прямо сердце разрывается слушать все это. Мы и рады бы помочь ему, но не в наших это силах.

Я грустно покачал головой.

— Бедный папа. А я вот перебираюсь на зиму на юг, и Ведьмак прислал меня за деньгами, которые папа остался ему должен. Так что погостить у вас не могу, хотя очень хочется. Учитель ждет меня в конце вон той тропы. Я должен вернуться через час.

Об Алисе я не сказал ни слова. Джек знал, что она племянница ведьмы, и не жаловал ее. Я не хотел, чтобы они снова сцепились.

Брат бросил взгляд на тропу, после чего осмотрел меня сверху донизу.

— Одет ты подходяще, — с усмешкой сказал он.

Он был прав. Мешки я оставил с Алисой, но в своем черном плаще и с посохом выглядел как уменьшенная копия учителя.

— Смотри, какая куртка. — Я раздвинул полы плаща, хвастаясь обновой.

— На вид теплая.

— Мистер Грегори купил. Говорит, она мне пригодится. У него дом на вересковой пустоши Англзарк, неподалеку от Адлингтона. В нем мы проведем зиму, а в тех местах очень холодно.

— Да, зима там холодная, что верно, то верно! Ну, я, пожалуй, вернусь к своим делам. Не заставляй маму ждать. Она сегодня с самого утра вся сияет. Наверно, чувствовала, что ты придешь.

С этими словами Джек пошел через двор, но, прежде чем скрыться за углом сарая, помахал мне рукой. Я помахал в ответ и зашагал к кухонной двери. Да, мама, скорее всего, знала, что я приду. Она всегда чувствовала такие вещи. Она повитуха и целительница, и предвидение часто ее выручает: мама заранее знает, когда потребуется ее помощь.

Я открыл дверь и увидел маму, сидящую около огня в своем кресле-качалке. Занавески были задернуты — мама очень чувствительна к солнечному свету. Увидев меня, она улыбнулась.

— Рада видеть тебя, сынок. Входи, дай обнять тебя и расскажи мне все свои новости!

Я подошел, и она прижала меня к себе. Потом я отодвинулся и сел в соседнее кресло. С тех пор как осенью я в последний раз видел маму, много чего произошло. Однако я отправил ей длинное письмо, где в подробностях рассказал, с какой опасностью мы с учителем столкнулись в Пристауне, когда надо было закончить там нашу работу.