Лев Власенко - Рассказы - 2005-2010

Фаранг Анри одобрительно зарычал, поднял ружье. Его примеру последовали остальные стрелки. Начищенные стволы, подрагивая, уставились на приближающихся бирманцев. Прая вышел на шаг вперед. Мимо просвистела стрела. Он не дрогнул, рванул из ножен саблю, вскидывая ее к серому утреннему небу. Огни громыхнувших выстрелов сверкнули, отразившись в зеркальной стали. Приближающиеся враги на миг скрылись в густом облаке свинцового дыма. Первые ряды атакующих были сметены огненным шквалом, но этого было недостаточно, чтобы остановить несущуюся волну.

Стрелки бросили ружья и схватились за мечи. Один из французов упал на колени, двумя руками подняв над головой ружье — то ли сдаваясь, то ли пытаясь защититься. Удар бирманской сабли сломал винтовку, повалив его на землю. Вдоль стены, отделяющей Большой Дворец от объятого пожарами города, закипело сражение.

На Прая налетел бирманский солдат. Пуля разорвала его щеку — белая одежда была залита кровью. Безобразная рана привела врага в бешенство. Он накинулся на юного аристократа, и некоторое время они обменивались ударами посреди бушующего вокруг хаоса.

Напирающие бирманцы упорно теснили защитников дворца. Рядом прозвучал еще один слитный залп. Люди Анри и обученные им гвардейцы стреляли метко — мушкеты бамар редкими вспышками грохотали в ответ из охваченных дымом улиц. О камни мостовой ломались выпущенные наугад стрелы.

— Уходим за стены! К дворцу, скорее! — приказал Прая.

Тонкая линия алых солдат, столкнувшаяся с полчищами белых, как древесные жуки бирманцев, подалась назад.

Прая разрядил пистолет в оскалившегося вражеского знаменосца. Взметнулся и упал на землю стяг с павлином, который тут же втоптали в грязь и кровь. Наконец явилась стража с длинными копьями. Бамар отогнали и с большим трудом закрыли ворота, заложив их длинными бревнами.

— Monsieur! — Анри вытер вспотевшее лицо обрывком мундира.— Le souverain... ваш девараджа, вы должны помочь ему выбраться из города, mon camarade.

От волнения Анри заговорил с ужасным акцентом, сбиваясь на свой родной язык. Фаранг подался вперед, протягивая руку. Пранай Прая Нок схватил его широкую ладонь и крепко сдавил ее двумя своими.

— Bonne chance!

— Чок дэ, — ухмыльнулся Прая.

Звучали выстрелы, в ворота колотили бирманцы.

Прая миновал вытоптанный дворик, некогда радовавший глаз зеленью травы и пышными цветами. Бросать товарищей мучительно не хотелось, но Пранай должен исполнить свой долг перед священным правителем. Юноша толкнул тяжелые двери и вошел в тронный зал. Висящие под потолком массивные светильники не были зажжены, и золоченый трон поблескивал в полумраке.

— Армия! Где наши знамена на стенах?! — кричал правитель, размахивая длинными рукавами. — Где гвардия, где генерал Так-Син?!

Один из гвардейцев как подкошенный упал на колени перед своим повелителем.

— Ваше величество, Так-Сина и его людей в городе нет!

— Что?!!

Сурият Амарин с размаху ударил гвардейца.

— Предательство! — взревел он. — Будь прокляты эти изменники!

Прая отвернулся. Измена Так-Сина не удивила его, но юношу расстроило, что трусливый генерал Монгкут оказался прав.

— Кун Пра! — Сурият Амарин заметил его. — Что вы здесь делаете?

Девараджа остановился, раздраженно оттолкнув кланяющихся придворных.

— Мы сумели остановить бирманцев у дворцовых стен, но мы не сможем долго удерживать их, — сказал Прая.

Он обязан был встать на колени, но уставшие ноги не хотели сгибаться, поэтому Прая ограничился коротким поклоном. Это не укрылось от девараджи. На его лице появилась странная, пугающая улыбка. Руки правителя бессильно опустились. Придворные воспользовались этим, вновь окружили своего властелина, не переставая увещевать его:

— Ваше величество…

— Мы должны уходить.

— Ваша жизнь неизмеримо важнее Аютии.

— Подумайте о своих подданных!

— Пранай Прая Нок! — крикнул один из чиновников. — Чего вы ждете?!

— Я ищу своего друга, Рангсана. Вы знаете, где он?

— Он был у южных врат, — нехотя ответил девараджа. — Я приказал ему следить за Монгкутом. Если он не вернулся, то, скорее всего, мертв.

Это известие не стало для Прая неожиданностью, но он все же надеялся на еще одну встречу с другом.

— Я останусь здесь, — сказал юноша, — мы задержим ваших преследователей.

Рангсан часто говорил о самопожертвовании, но Прая не ощутил величия момента, когда он без колебаний отказался от собственной жизни. Сурият и его приближенные удалились, осыпая его благодарностями…