Анатоль Нат: Операция "Бешеные лошади"

Одним словом — совершенно непонятно за каким таким хреном я с ними возился, с пушками этими. Упёрся как баран, — Димон замысловато выругался. — Лучше бы лишних несклько штук цундапов с собой захватили. Всё больше проку.

Ещё в первое моё появление с ними в городе у меня уже было пять предложений о продаже. А что будет завтра, боюсь даже представить. Так проколоться, — с сожалением мотнул он головой. — Пушек набрал, говна такого, а действительно дорогую, нужную всем вещь не прихватил.

Единственный плюс моего похода, что Боровец тут же попытался купить у нас оставшийся десяток снарядов, да Кондрат подвалил с предложением продать ему наши пушки как металлолом на переплавку, на какие-то его нужды. Металл, говорит больно хороший. Хорошие деньги, кстати, предлагал.

Вот и весь наш доход может быть с того похода. А треску!… - задумчиво покачал он головой. — Завтра попробую пихнуть пушки городу, если в цене договоримся и заплатят больше чем Кондратий предлагал. Нам то они совсем ни к чему, а им, Боровец, говорил что надо. Зачем — непонятно, но вроде как Боровец согласен был выкупить даже с такими стволами.

Завтра у меня презентация, — усмехнулся, немного повеселев он. — Представляю нашу добычу на суд комиссии от городских властей. Буду Голове наши пушки втюхивать. Так что, глядишь ещё и хорошо заработаем на этой ерунде.

Ещё одно…., - Димон наклонился пониже, вплотную к лежащему Сидору и негромко проговорил. — Не для передачи кому, особливо Мане.

Корней в бешенстве и наконец-то уже всерьёз рассматривает вопрос о ликвидации своей дурацкой школы. Говорит, что поведение курсантов ему серьёзно не понравилось, ну и всё такое.

Так что учти. Операция "Бешеные лошади" это было последнее, что мы предприняли вместе с городскими курсантами. Больше ничего подобного. И я тебе прямо говорю, чтобы ты в своих будущих расчётах обязательно это учитывал. Никаких совместных с городом проектов.

Немного помолчав, он неожиданно что-то вспомнил и расплылся в искренней, широкой улыбке.

Хошь хорошую новость?

Тут к Маше в Медвежью Крепость её любимица Катенька подвалила. Тебя, между прочим, спрашивала. Когда узнали, что ты расшибся и лежишь пластом в землянке, не подымаясь, просила тебе благодарность от всех зверей передать.

— Не понял!

Сидор от удивления снова нервно завозился на кровати, пытаясь поудобнее устроиться.

За что благодарность то? Да ещё и от всех зверей разом.

— За то, что жизни лошадиные сохранил и не дал перебить раненых и покалеченных, которых обычно всегда на месте добивали.

— Да моя то роль в этом деле самая мизерная, — удивлённо посмотрел на него Сидор. — Это всё Корней распорядился. Его благодарить надо. Мне же просто курсанты, как собаке кусок, бросили самую негодную часть трофеев. А я лишь оплатил лечение, — мрачно посмотрел на Димона Сидор. — За что благодарить то? За собственную глупость? За растранжиривание казённых средств?

Тут ведь так получается, что сохранил жизнь лошадям я из чисто меркантильных отношений, а не из зверолюбия. Лошади в этих краях гораздо дороже и лекарств на них потраченных, и ухода за ними. За что благодарить то?

— Если чем недоволен, иди, объясняйся с Катенькой, — улыбнулся Димон, глядя на раскрасневшегося от возмущения Сидора. — Но, по-моему, не важно из каких побуждений ты сохранил им жизнь. Главное, что они живы и скоро будут совсем здоровы, а медведи тебе искренне благодарны за проявленное сочувствие к безсловесной животине. Вот Катенька и просила тебе передать слова их старейшин, что ты впредь можешь всецело полагаться на помощь медведей во всех своих начинаниях.

А вот это, дорогого стоит, — уже не улыбаясь, совершенно серьёзно посмотрел он на него. — Считай что мы получили от медведей карт-бланш на все наши мероприятия и полную их во всём нам поддержку.

Поговорив ещё о всякой ерунде и рассказав ему напоследок о планах Корнея по созданию лёгкой кавалерии на базе тонконогих лошадей, захваченных у амазонок, и о планах Маши на пригнанных тяжеловозов, Димон оставил Сидора отдыхать в его комнате.

Следующим днём, единственным посетителем к нему была только Машка, за какой-то пустячной надобностью забежавшая к профессору, а заодно и навестившая Сидора. Причём, как он тут же понял, посещение профессора было лишь формальным поводом, а на самом деле ей надо было поговорить с ним.

Зашедшая Машка даже на первый взгляд была какая-то вся подавленная и поникшая. Даже ни о чём не спрашивая, было понятно, что её гложит и гнетёт что-то.