Анатоль Нат - Операция Бешеные лошади

— Дождались- хмуро буркнул Сидор вчера вечером, глядя как рыцарское войско неспешно высаживается на берег и принимается быстро разбивать палатки, обустраиваясь. Хорошо было видно что перед ними бывалые вояки, а не новички, насколько сноровисто это у них происходило.

— Мало было нам одних амазонок, так теперь ещё и княжна со своим войском подвалила, — недовольно проворчал он. — Слетелось вороньё на поживу.

— Одно хорошо, — буркнул он себе под нос. — Насколько я её знаю, княжна с битвой тянуть не будет. Сразу, тварь такая, бросится на нас. Раз у них такой перевес в силах, наверняка захочет покончить с нами быстро, одним ударом.

— А это есть good! Ждать надоело.

В сшитой из плотного домотканного материала, просторной командирской палатке защитного грязно-зелёного цвета с разводами, пропитанного каким-то местным водоотталкивающим составом, плохо пропускающим воздух, она сегодня напоминала Сидору знаменитые гестаповские душегубки, времён второй мировой войны, настолько в ней сейчас было нечем дышать. Казалось, тут яблоку негде было упасть, настолько набилось в неё много разного военного люда.

Воздух, насыщенный ароматами грязных, давно не мывшихся здоровых мужиков был так густо насыщен всяческими миазмами, что дышать здесь если и можно было, то с большим трудом. Тем не менее он не собирался из-за такой ерунды покидать совещания, желая знать как же они из той задницы куда влетели, теперь выбираться будут.

— "Он бы сюда ещё и десятников до кучи собрал, — раздражённо подумал Сидор, наблюдая за устроенным Корнеем столпотворением. — Одних сотников набралось двадцать с лишним штук. Не считая всякой прочей мелочи, вроде выборных от кланов, которым здесь вообще не место.

Сидор ещё в очередной раз подивился насколько оказывается у Корнея оказалось вдруг много матёрого военного люда в подчинении, и как безропотно они его слушались. Наблюдать как какой-нибудь седой мужик, покрытый шрамами и с ног до головы увешанный смертоносным железом и видно что давно уже не новичок, вдруг по первому взгляду своего командира бросается выполнять его распоряжения, даже не задумываясь насколько оно правильное, было… как-то странно.

Хорошо было видно что Корнея здесь искренне любили и уважали, и потому безпрекословно подчинялись.

Для самого же Сидора это было дико. Он такое безоглядное подчинение не выносил. Он привык к совершенно иным отношениям, когда любое его распоряжение раз по десять до того при нём же оспорят, обсудят, обсосут со всех сторон, поругаются с ним и обязательно между собой, доказывая собственную правоту. И лишь пото-о-ом, примутся исполнять. Да ещё и надо будет их тщательно проконтролировать, и желательно с кнутом, чтоб всё выполнено было так, как ему надо, как он решил, иначе обязательно всё переделают и перевернут по своему, ироды.

— Ну, раз все собрались, то можно начинать, — буркнул Корней, оглядывая собравшихся и недовольно покосившись на затесавшегося сюда же, без приглашения, Сидора.

Не командуя никаким, даже самым завалящим воинским отрядом, он, по его мнению, как и по мнению всех присутствующих здесь вояк, не имел никакого права здесь и сейчас находиться. Но поскольку Сидор в своём лице как бы представлял владельцев перегоняемого табуна, за который перед ним все несли ответственность, никто с совещания выгнать его не посмел. Хотя периодически каждый из присутствующих пару раз да покосился неодобрительно в его сторону.

Всё же вояки оставались вояками, что ни говори, и в любой военной стычке ставили на первое место себя, безцеремонно оттирая в сторону штатских. Каковым, по их мнению и являлся Сидор.

Даже Корнея сейчас Сидор раздражал своим откровенно дилетанским видом и хоть и редкими, но непрошенными советами. А порой и откровенно неприятными вопросами, на которые у него не было ответов. Типа того что и так вертелся у него в голове всё это время: "А что, сразу догадаться трудно было, что нас обязательно будут ждать в одном единственном удобном для перегона таких масс лошадей месте?"

Умение задавать неприятные вопросы, да ещё с подковыркой, с необычной силой прорезавшееся вдруг у Сидора, стало последнее время его самой неприятной чертой.

Ещё раз неодобрительно покосившись в сторону Сидора, Корней начал совещание.

— Первое что следует отметить — недельное стояние лоб в лоб с амазонками не кончилось ничем. Все наши попытки вызвать амазонок на стычку и навязать им генеральное сражение, вязли в их глухой, пассивной обороне. Прорваться нам не удалось. Любые наши телодвижения с табунами раз за разом с железной неумолимостью заканчивались провалом. Надо честно признать, что опыта обращения с лошадьми у амазонок несравненно больше чем у нас. Единственный наш специалист, что хоть что-то понимает в лошадях, нам ничем не помог, — Корней недовольно кивнул в ту сторону, где забившись в самый дальний угол, зевал от скуки формальный начальник перегона Сидор.