Макс Петров - Картинки с видами окрестностей мира

Второй огромный зал, такой огромный, что края его тонут в темноте и даже приборы не видят ничего, кроме дрожащего зеленого марева. Невозможный зал - десятки километров. Группка людей в центре, а может, на краю, кто разберёт в этой пустоте. Вооружённых и только что выпавших из боя, ещё с холодным огнём смерти в глазах, но уже понявших, хотя и не поверивших ещё - боя больше нет и в ближайшее время не будет, и даже святая святых спецназа - боевая задача - уже не имеет значения, потому что Мир мигнул - и того, что было, уже нет. Четверо - остальных нет и в этом мире уже, очевидно, не будет. Ниндзя, Конг, Хомяк и Змей. Пять автоматов, пулемёт, два гранатомёта и сколько-то там патронов, пустые фляги и нетронутый сухпай, новенькая форма чужой армии и не скинутые спецназовские берцы. Четверо в пустом мире. И тишина - полная и глухая, которой тоже не может быть.

Первым из оцепенения выдрался Ниндзя - как положено командиру, пусть всего-навсего комоду, но здесь - единственному и главному.

- Привал. Оружие проверить, боеприпасы сосчитать.

Про то, что всё молча и как можно тише - не добавил. Не маленькие. Хотя в этой тишине даже самое аккуратное шуршание слышно. Но деваться некуда - надо знать, чем располагаешь.

Перевели дух, сосчитались. Патроны есть пока, хотя к пулемёту, конечно, мало, а гранатомётный выстрел всего один. Жратвы на сутки, воды нет совсем, навигационные приборы не работают, включая глаза и уши. Темно, тихо, под ногами ровный пол и бесконечность во все стороны. Воздух идеально чист - луч целеуказателя бесследно тонет в пространстве, только вблизи от группы в нём отсвечивают отдельные пылинки.

- Кто-нибудь понимает, где мы? - тишина в ответ.

- Ясно. Крыша у всех на месте? От кишок на стенах блевать не тянет?

- Гм - буркнул Конг - с ума поодиночке сходят.

- Спасибо и на этом, добрый фей. - двое здесь, Змей со мной.

Широкой рысью отбежали метров на триста. Всё тот же ровный пол и ни одного ориентира, кроме слабо светящихся в инфракрасном двух тел вдали. Голоса в шлеме слышно идеально - ни единой помехи.

- Оставь ориентир и ко мне. Тела поднимаются и тем же полушагом-полубегом приближаются. В темноте игольным проколом светится маячок - тоже инфракрасный. Ниндзя на ходу кинул второй и двинулся дальше, неторопливым темпом для долгого броска, проверяя, чтобы огни были на одной линии.

- Долго идти будем?

- Есть варианты?

Полчаса в тишине, мягкий шелест подошв по ровному камню. Маячки медленно удаляются, но видны по-прежнему, горизонта нет. Ощущение психушки крепнет.

- Стой! Остановились. Постояли. Присели.

- Ну что, волки, прятаться на этом столе нехрена и не от кого?

- Именно.

- Прикрой глаза, звёздку кину.

С тугим шипением улетела осветительная ракета. Вертикально, на все свои полтораста метров. Ровный желтоватый свет выхватил плоскую равнину. Всё то же. Горизонта нет, ориентиров нет. Маячки за дальностью неразличимы, хотя в темноте найти их можно.

- Командир, давай трассером?

- Валяй. Выстрел, трассер подёргивающейся точкой исчезает вдали, падает, взмывает вверх, кувыркается и гаснет. Второй уходит вверх, на максимальную дальность, и гаснет в небе, догорев.

- Гранатомётом?

- Один хрен. Это не приборы у нас накрылись, это действительно место такое.

- Песец! Это с чем же чурки игрались, что в такую дыру дыру проломили?

- Ахез. Возвращаемся?

- Есть разница?

- Да никакой. Может, пулю поискать?

- Охренел?

- Идея не бредовее других

- Вот и ищи. Привал, Змей ищет пулю.

Разложились поосновательнее - не стоять же. Змей потерянно бродил в темноте, иногда сверкая активным обзором. Пулю, конечно, не нашёл, зато нашёл стреляную гильзу - свеженькую 5.45*39. Гильзу от только что выпущенного трассера - там, где она никак не могла быть.

- Матрица поимела тебя, Змей

- А тебя что, погладила?

- ля...

Ниндзя выключил экран, прикрыл глаза. Забавно будет вот так помереть тут от жажды. В невозможной подземной пустыне, заблудившись в ни одной сосне. Подумал о соснах, тридцатиметровых стволах в трещиноватой коре, в опавшей хвое у подножия, в потёках смолы на прорезанных кем-то наклонных канавках - хотя кому в наше время придёт в голову добывать живицу и канифоль... С запахом горячего лета, ветерком в шелестящих игольчатых кронах... И почувствовал запах - запах сосен и травы, летнего луга на исходе дня, когда Солнце присматривается к горизонту, но жара ещё не спала. Усталость ощущалась физически, как перегрузка при взлёте, два часа в отчаянно трясущейся броне, час пешего боя, предельная концентрация в подземных вражеских коммуникациях, когда малейшая ошибка, опоздание на долю секунды - и трупом станет не бородатый, а бритый... Да ещё второй час тянущаяся чертовщина, которая вообще невозможна... И шевелиться не хотелось, открывать глаза не хотелось, просыпаться не хотелось...