Сергей Крупенин - Акарат а Ра (или Исповедь военного летчика)

И тут навалилось изнутри каким-то взрывом. Воспоминания всей жизни. От первого открытия глаз сразу после рождения, до прочтения странного стихотворения. Все они проносились перед внутренним взором в строгом хронологическом порядке в цвете, с эмоциями, запахами, разговорами как если бы происходили в данную минуту. Он, переживая все события, в то же время был как бы сторонним наблюдателем с собственным потоком сознания. «Так вот оно как все было. Забыл уже многое. События, люди. Чувства» думалось как-то сбоку, как в кинотеатре. «Неплохая вроде жизнь получилась в целом-то. Но тут, пожалуй, чуточку не так бы поступил, если бы по второму разу жил, а здесь совсем наоборот. А тут просто стыд и позор! А вот это красиво – герой прямо». События последнего года смотреть совсем не хотелось, но не отвернешься. А все же жаль. Но увы, все закончилось… Однако он чувствовал свое тело! И вес потихоньку прибывал. Заработал вестибулярный аппарат и натренированно сообщил, что тело находится в вертикальном положении. Кожа и костная система сообщили, что он стоит и стоит на чем-то твердом и ровном. Но сердце не билось. Михаил пощупал пульс – его не было! «Нет. Все-таки помер, курилка! Сорок с хвостиком еще только, крепкий такой. Женщинам всегда нравился, до самого конца, практически. Даже молоденьким девушкам. И не болел никогда ничем. Вот как бывает…» – мысли продолжали течь, но эмоциями, как таковыми практически не сопровождались. «Интересно, а дальше-то что?».

«Заходите, молодой человек, заходите же!» – раздался незнакомый, с искажениями и даже с легким эхом мужской голос. Сердце не только запустилось мгновенно, но и чуть не выпрыгнуло из груди в бешеном пульсе. Все мышцы тела напряглись, привычно готовясь к любому развороту событий. «Ну, чего же вы стоите, заходите!». В голосе зазвучали иронические нотки. Михаил, прочистив пересохшее горло, с опаской спросил «А куда?». «Да куда хотите, вам решать» смешливость в голосе заметно усилилась. Однако сам голос не был неприятен. Слова выговаривались предельно правильно. Так не говорят в обыденной жизни. Не хватало шероховатостей. «Издевается!» – мелькнула первая за последнее время, эмоционально окрашенная мысль. Спрашивать куда второй раз гордость не позволяла, и он поступил как все военные, туповатые, но мужественные – шагнул вперед, как ему казалось в этой кромешной тьме, прямо перед собой.

Он вышел из книжных полок от пола до потолка, заставленных книгами разных размеров и сортов, на свет, на который глаза, после предшествующей тьмы, не среагировали, как того предписывает физиология. То есть он, буквально, прошел сквозь эти самые полки с книгами совершено не ощутив вокруг себя их присутствия. «Голограмма, похоже» мелькнуло. Михаил, выйдя из них полностью, пошарил рукой сзади и нащупал самое полки с упомянутыми книгами. Обернулся и уставился на них. Еще раз пощупал – все на местах, тактильные ощущения совпадают с данными зрительных анализаторов. Сзади раздался тот же голос, но уже безо всяких искажений: «Бывает. Ничего, привыкнете». Михаил резко повернулся на голос. Перед ним на расстоянии трех метров стоял бородатый, с длинными волнистыми черными волосами с небольшой проседью мужчина возрастом до сорока лет. Одет был странно. Длинный, почти до пят халат, довольно вычурно вышитый, подпоясанный широким инкрустированным серебром поясом. Из-под халата выглядывали туфли с слегка загнутыми верх носами, также отягощенными цветной вышивкой и иной излишней отделкой. От мужчины веяла какая-то мощная и спокойная энергия. Михаил никогда прежде не сталкивался с подобным. Это энергия, источник которой не власть или богатство, а знание. Знание, превышающее знания этого мира. Он не сумел бы внятно объяснить эти свои ощущения, но они были совершенно явственными.

– Не удивляйтесь, майор. Шестнадцатый век. Такая мода, знаете ли. А я вас жду.

Тон был уже не насмешлив, А карие глаза смотрели очень спокойно и доброжелательно. Фигура мужчины с прекрасной осанкой, выражала абсолютное спокойствие.

– Позвольте представиться.

Сказал он, приложив левую руку к груди, и с достоинством слегка склонил голову в знак приветствия.

– Ицхак бен Шломо Лурия Ашкенази.

– Михаил Сергеевич Тихомиров.

В ответ представился он, также приложив руку к груди. А вот полупоклон был неуклюж и похож на прием «лбом в нос» как учили «рукопашники» в училище. Глаза мужчины тут же отреагировали смешинкой, но по-доброму как-то и обиды не возникло. Наоборот. Михаил представил себя со стороны и улыбнулся во все зубы в ответ.