Рон Криннит - Лунная Тень

— Принцесса День, я принес его, — трубным гласом возвестил аликорн. — Как мне покарать этого убийцу?

— Освободи его от заклятия, я хочу поговорить, — ответил голос, показавшийся единорогу очень знакомым.

Онемение прошло, и он повернулся, вставая на ноги. На каменном уступе сидела принцесса Селестия. «Но она же мертва! — с ужасом подумал Карви. — Неужели... я попал по ту сторону мира?»

— Карви, зачем ты так со мной поступил? Зачем ты со всеми пони Эквестрии так поступил? — грустно спросила Селестия.

— Ты украла у пони источник магии и заточила на Селене свою старшую сестру, — мрачно ответил он.

— Ты правда в это веришь?

— Я... я не знаю, во что верить. Но я видел призрак принцессы Луны...

— Призрак? Или может быть искусную иллюзию? — Селестия мотнула головой и подняла мордочку к небу. — Ты видишь Солнце? Мы неразрывно связаны, но я более над ним не властна. Оно стоит здесь в зените с момента моей смерти. Ты понимаешь, что это значит?

Он понял. Все знают, что на ночь Солнце уходит по ту сторону мира. И если Солнце здесь остановилось, то значит в Эквестрии настала вечная тьма.

— Карви! — он обернулся и увидел, как в их сторону скачет серая пегасочка.

— Дитзи, почему ты здесь? — спросил он подругу, заранее боясь услышать ответ.

— Ты втянул меня в это дело. Хоть я и не знала, зачем тебе нужна звездная пыль, но все равно я виновата в смерти матушки Тии. Думаешь, я смогла бы с этим жить?

Дитзи приближалась, и оба ее глаза были направлены прямо на единорога. Почему-то это показалось настолько страшным, что Карви всей душой пожелал оказаться где-нибудь в другом месте. Желание исполнилось и он... проснулся.

Сердце бешено билось, и воздух с хрипом вырывался из ноздрей. В окно светила Селена, а горизонт начал окрашиваться розоватой каймой приближающегося рассвета. Он лежал на кровати, укрытый крылом своей любимой, а ее мордочка покоилась на его передней ноге. Единорог осторожно выбрался из-под крыла Дитзи и вышел на крыльцо. Сон прошел, но он все равно не мог успокоиться, ведь в этом сне нашли выражение все его страхи и неуверенность, накопившиеся за последнее время. С одной стороны был Профессор со своими обвинениями, часть которых уже оказалась ложными, а с другой — принцесса Селестия, от которой он видел только добро и заботу обо всех и каждом в отдельности пони. «Хорошо бы прямо сейчас взять и умереть, чтобы для меня уже все решилось, — промелькнула мысль. — Я бы просто пошел и сдался бы на ее милость, если бы не Понифаций и другие соратники. Друзей нельзя подводить». «А как же Дитзи?» — мелькнула другая мысль. «Буду надеяться, что она никогда не узнает», — ответил он сам себе.

Край солнца показался над горизонтом, и Карви пошел будить своих спутников. Чтобы успеть обернуться за день, надо было выйти пораньше.

Компания авантюристов шла по лесу. Это был еще простой Эквестрианский лес, где деревья росли в тщательно спланированном «случайном» порядке, не перекрывая друг другу доступа к свету и соприкасаясь ветками не более, чем это нужно для вольготного проживания белок и других лесных обитателей. Утреннее солнце пригревало спины пони, бредущих по утоптанной земляной тропинке, будто бы предлагая не слишком торопиться нырять в опасные дебри. До границ Вечносвободного леса оставалось меньше километра, и Беатрис решила, что уже пора ознакомить спутников с картой. Развернув свиток из особой непромокающей бумаги, она положила его на траву и подозвала остальных. Рог студентки окутался аурой, и на карте проявились условные обозначения — ориентиры, по которым можно было отыскать пещеру. «Вот смотрите, утес Зуб Дракона», — единорожка указала на один из значков, а потом кивнула в сторону леса. Почти на горизонте в туманной дымке над верхушками деревьев возвышалась одинокая гора. «Это первый ориентир. С утеса должен открыться вид на Жженую Плешь, Синий Карьер и Каменный дуб. Где-то в треугольнике, ограниченном этими отметками, и находится берлога Большой Медведицы». «Значица, топаем к горе, а там видна будет», — повернувшись к лесу и поскакав вперед, Фаций на корню пресек все возможные дебаты и обсуждения. Остальные поторопились следом за земнопони.

С ходу вломившись в заросли, рыжий пони энергично прокладывал дорогу. То, что не желало отгибаться в сторону или утаптываться копытами, безжалостно выдергивалось. Периодически отбрасывая вбок выдранные ветки, он оставлял после себя удобную тропинку. Поднятый шум и треск распугивал всю живность в округе, и из-под кустов то и дело срывались смазанные силуэты, скрываясь между деревьев. Стало встречаться все больше сосен, и буйный подлесок начал редеть. Когда сосны заполонили все вокруг полностью, на земле, усыпанной посеревшими иглами, почти не осталось зелени. Высокие голые стволы где-то в вышине распускались пышными шапками, почти не пропускавшими свет.