Рон Криннит - Отраженный свет

— Да, милая, прямо сейчас. Только ты не могла бы вернуться в свой обычный вид? — попросил Энди. — Я безмерно уважаю принцессу, но предпочитаю спать все же со своей женой.

Тут пегасочка поняла, что потеряв от возбуждения контроль над телом, она преобразилась в Селестию, и поспешила вернуть облик Саншайн.

— Прости, милый, я сейчас не могу... — сказала она, борясь с собой.

— Почему, ты плохо себя чувствуешь, что-то болит?

— Н-нет, то есть да, — с облегчением, что нашелся предлог, ответила она. — Что-то с животиком, наверное, вчера съела слишком много сладкого...

— Подожди, я сейчас!

Муж выбежал из комнаты и вскоре вернулся с какой-то микстурой. Выпив горький настой, она отвернулась к стенке, постаравшись расслабиться. Энди пристроился рядом и вскоре заснул, а она пролежала так до утра, пытаясь разобраться в своих чувствах.

Приближалось время восхода. Пегасочка тихонько выбралась из кровати и в этот момент почувствовала укол острой боли в груди. Судорожно вдохнув, она поняла, что эта боль — не ее, а отражение чужой боли — той, кто магически связана с нею.

Боль огнем разливалась по телу. Белый аликорн, с трудом приподняв голову, осмотрелся кругом. Спальня, лужа крови, натекшей из раны, торчащая между ребер рукоятка кинжала. Трое пегасов-стражников крепко держали извивающегося грифона. Крики и все нарастающий топот впавших в панику работников посольства.

В комнату вбежал местный врач и, не теряя времени, приступил к осмотру. Хотя в глазах медика стоял ужас от вида повергнутой богини, движения оставались профессионально четкими. Обернувшись на вспышку света, он замер от удивления: принцесса Селестия, целая и невредимая, стояла посреди комнаты, а взгляд ее был настолько суров, что все попятились. Затих даже грифон-убийца.

— Вытаскивай кинжал! — резко скомандовала она.

Сглотнув, врач взялся за рукоятку и осторожно потянул вверх. Селестия, склонившись над своей копией, коснулась губами раны, и та быстро затянулась.

— Прости, Саншайн, — прошептала она.

— Я счастлива служить Вам, Ваше Величество... — прошептала в ответ раненая пони и потеряла сознание.

— Капитан, я Вас предупреждала, что вместо меня здесь будет Саншайн, — тихим но очень грозным голосом произнесла правительница. — Как Вы могли это допустить!

— Я готов понести любое наказание, — набравшись смелости, ответил гвардеец.

— Взыскание придумайте сами, завтра доложите. А сейчас, все вон из спальни! — принцесса сжала зубы, чтобы не раскричаться от ярости, от чего ее речь стала еще более грозной.

Перенеся тело двойника на кровать, она провела более тщательное обследование и заживление внутренних повреждений. В душе принцессы бушевала буря эмоций: гнев на грифонов, недовольство охраной, но больше всего злость на саму себя и раскаяние. Не было никакой государственной необходимости посылать Саншайн. Это была просто ее прихоть, исполнение ее личных желаний. Если бы Селестия не подставила вместо себя копию, то никакой трагедии не было бы. Убийца ни за что не смог бы ей навредить. Даже если бы усыпил все ее чувства и подобрался бы на расстояние удара — просто не смог бы пробить ее шкуру простым кинжалом.

Прошлым утром, только-только подняв солнце, Селестия телепортировалась в комнату, снимаемую специально для неформальных встреч, которая была неподалеку от дома Бугсонов и вызвала к себе Саншайн.

— Санни, я хочу обратиться к тебе с просьбой, — сказала она пегасочке.

— Конечно, Ваше Величество, я готова исполнить любой Ваш приказ, — хотя Селестия часто вызывала ее в неурочное время, эта встреча показалась особенно необычной.

— Нет, не приказ. Просьбу. Ты можешь отказаться, это никак не скажется на твоей работе, — принцесса немного помолчала, решаясь поделиться своим желанием. — Я хочу попросить тебя о кое-чем необычном... — принцесса с трудом подбирала слова, — Понимаешь, та услуга, которую ты можешь мне оказать, очень личная. Как для меня, так и для тебя, дорогая... Дело в том, что ты словно становишься частью меня... Это побочный эффект магии замещения, без которой ты бы не смогла выполнять мои обязанности. Эта магия позволяет мне проникать в твоё сознание, чувствовать тебя, твои эмоции... Знаешь, иной раз мне кажется, что Ива и Энджела — мои жеребята, в смысле, я, конечно, люблю всех малышей Эквестрии, но к этим двум у меня особенные чувства, словно...

— Ваше Величество, я, кажется, начинаю понимать, что Вы имеете ввиду, — отозвалась пегасочка, видя, как тяжело дается её горячо любимой Повелительнице этот разговор. — Вы хотите поменяться со мной местами, пока я буду выполнять свои обычные обязанности на очередной официальной церемонии? Вы желаете провести время с нашей семьей в этот уикэнд в Понивиле?