Вячеслав Таравский - Сияющий Адамант

- Гексиодор не стой ко мне спиной! Повернись, к тому кто хочет лишь тебе добра! Неужели ты думаешь, что в пустыне ты достигнешь просвещения! Тебя очень хочет видеть фараон! Времена другие, и ты должен это понять, - произнес военачальник Ликтор придерживая за поводья железную конницу.

- Фараон давно не хочет меня видеть и ты это сам прекрасно знаешь, Ликтор. Если ты думаешь, что я вернусь под покровительство нынешней власти, где верховные жрецы навязывают народу идолопоклонническую веру Солнцу, ты ошибаешься. Последний богочеловек покинул пределы Египта еще сто лет назад в эпоху созвездия Тельца. Мудрость змеи утратила первоначальный смысл. Теперь это просто чудеса колдунов, где духовной жизни человека предают второстепенное значения. Вы отожествляете себя с телом, природой материального мира, а дух для вас лишь миф, легенда, придуманная древними богами, - повернувшись лицом к воинственным колесницам ответил Гексиодор. Он продолжал стоять под зноем пустыни.

- Ты сошел с ума, скитаясь в одиночестве. Тебе лучше быть рабом среди тех, кто давно уже ушел в прошлое. Солнце - единственный источник божественной силы. Именно это поднимает владычество фараона до самых небес. Жесткое возмездие ожидает того, кто отвернулся от лучей славы великого бога. У тебя есть шанс спасти свою жизнь, Гексиодор, если ты скажешь, где хранятся сокровища пирамид. Ведь ты единственный наследник прошлой династии фараонов, кто знает эту тайну, - с еще большей ожесточенностью обратился военачальник Ликтор к пустыннику, смиренно обратившему свой взор к небу.

- За этим тебя послал фараон ко мне? Возвращайся обратно и передай своему верховному правителю, что пока он не повернет свой лик на истинные сокровища духа, ему никогда не узнать тайн пирамид. Управлять природой стихий Земли сможет лишь тот, кто познал природу самого себя. А когда даже верховный жрец предается самообману, властолюбию и религиозному безумству, когда народ от страха потерял последнюю надежду на свободу, ввергаясь в рабство и беззаконие, то есть ли смысл говорить о тех тайнах, которые оставлены высшей силой богочеловека. Поворачивай свои колесницы, Ликтор, у тебя ничего не получится, - произнес одинокий пустынник, опираясь на жезл древних.

- Ну, что же ты сам себе подписал приговор. Не хочешь говорить, твое право! Я все го лишь исполнитель, Гексиадор, и для меня слово фараона - закон и порядок. Ты можешь сказать последнее слово, которое останется в книги мертвых для потомков!

- Я все сказал. Молитесь, за тех, кто изменит вашу жизнь к лучшему, кто откроет вам глаза на сокровища духа.

В это мгновение воинственные колесницы сдвинулись с места и на огромной скорости понеслись прямо на Гексиодора непреклонно стоящего посреди пустыни. Не шелохнувшись, он принимал смерть мужественно и спокойно, как будто знал ее сроки и даже внезапная боль не сломила его стойкость духа. Как только конница фараона настигла его, тело Гексиодора растворилось в огне на мельчайшие частицы. Это произошло на глазах солдат и военачальника Ликтора и так их поразило, что каждый мысленно признал в пустыннике посвященного, который владел искусством полной аннигиляции тела.

Видение закончилось. Профессор вернулся в комнату посвящения невидимой пирамиды и ощутил невероятную наполненность своего сознания. Одна из первых его жизней имела высокий энергетический потенциал. В физическом времени постепенно он утратил свою силу скорости. Фтор Висконти был признателен выбору Марии. Теперь с полной ответственностью и немедленно он подал сигнал следующему входящему в комнату посвящения. Принимая из рук профессора священный скипетр, Джесси открыл двери второй комнаты, которая также обозначалась древним символом змеи, кусающей жалом человека, вступающего уже в два огненных кольца. Ожерелье жизней его перенесло в эпоху средних веков, где он предстал в образе монаха целителя Понтилемона.

- Вам надо пройти всего лишь два квартала, чтобы попасть в дом Антонии Савской. Севилья полна ожесточенными нападками инквизиции и если вы действительно верны своим убеждениям, вы спасете ее ребенка от страшной болезни, - дрожащим голосом произнесла монашка только что сбежавшая из собора св. Петра, где бесчинствовали злодеи сжигая на кострах невинных людей.

- Почему я должен вам верить? А если там засада и нет никакой Антонии Савской? Что мне делать тогда с рукописями научного истолкования? Этот древний кладезь тысячелетия не должен попасть к этим безжалостным варварам. Истинный христианин должен узнать правду в перерождения духа, в смерть своего воскрешения, как заповедовали ранние апостолы церкви, - почти шепотом ответил монах-целитель, вытирая от пыли мозаичное стекло маленького окна.