Ричард Кнаак - Скрытый Пророк

Ульдиссиан тоже тревожился, но в то же время чувствовал уверенность. Ему пришло в голову, что маги, явно не являющиеся марионетками Собора Света, будут заинтересованы в возможном союзе. Даже если и не так, они определённо приложат все силы, чтобы снизить влияние секты на народные массы.

По мнению Ульдиссиана, игра стоила свеч, и раз столица всё равно находилась на пути к святыне Инария, большим отклонением от курса это нельзя было назвать.

Его импровизированная армия выступила с рассветом, без труда пробираясь сквозь густую растительность. Когда нужно было пересечь реку, что могло быть проще, чем при помощи магии соединить вместе три ствола для моста или, как делали некоторые более продвинутые, просто оттолкнуться от берега и приземлиться на другой стороне? Когда местность становилась ненадёжной, разве трудно было разделить эдиремов на маленькие группы, которые буквально прокладывали себе дорогу?

Ульдиссиан никогда не препятствовал таким проявлениям силы среди его людей. Чем более уверены они были в своих силах, чем более комфортно себя чувствовали с ними, тем больше был шанс, что они переживут битву, не говоря уже о победе.

Мендельн, само собой, был отнюдь этому не рад, но держал язык за зубами, чем его брат был доволен. За первый и следующий дни эдиремы покрыли огромное расстояние. Ещё оставалось пройти немало, но Ульдиссиан прикинул, что их темп не даст даже проповедникам Инария много времени, чтобы настроить против них больше людей.

И всё же он подгонял эдиремов самую малость… А потом ещё немного… И ещё немного…

На четвёртый день, как раз незадолго до темноты, они добрались до другой реки. Эдиремы начали переходить. Ульдиссиан был предельно осторожен и расставил нескольких часовых.

Однако оказалось, что опасения его излишни. На них не напали, и никого не поймали у реки. Когда последний человек перебрался, Ульдиссиан отдал приказ идти дальше, тогда как сам стоял и осматривал область реки не только своими глазами.

И по-прежнему ничего не было.

Было бессмысленно тратить последние немногие минуты тусклого света, чтобы отдалиться от такого очевидного источника воды. С неохотой Ульдиссиан объявил привал. Он обозначил обычный периметр и затем, припоминая недавнее нападение, разместил дополнительных часовых чуть глубже в джунглях. Все его стражи поддерживали друг с другом связь.

Даже сделав это, он подозвал Сарона для ещё одной меры предосторожности:

— Я хочу, чтобы ты нашёл себе четыре помощника и вместе с ними организовал непрерывный дозор самого лагеря. Ищите при помощи своего разума. Нужно докладывать о любом ощущении, которое покажется необычным.

— Да, мастер Ульдиссиан. Я прекрасно понимаю, — тораджанец поклонился и немедленно пошёл за остальными. Ульдиссиан поклялся, что сменит их Йонасом и новой группой спустя пару часов. Он хотел, чтобы у всех его часовых была свежая голова.

Но по ходу ночи Ульдиссиан думал о том, уж не расшатаны ли его нервы. Чем ближе они подбирались к столице, тем тяжелейшим грузом ложилось на него его задание. Было очень даже возможно, что столкновение с магическими кланами побудит последние, по крайней мере, временно, примкнуть к Инарию. Лучше уж враг, которого они думают, что понимают, чем неизведанные и непредсказуемые силы Ульдиссиана.

Он должен будет донести до них, что, если эдиремы будут разбиты, они окажутся в куда худшем положении.

Но всё это подождёт, пока они доберутся до места назначения. Ульдиссиан наконец отдался своей усталости, последние его мысли касались предпринятых чрезмерных мер предосторожности. Это были всего лишь его нервы…

Яркий белый свет внезапно хлынул ему в лицо, ослепляя его. Ульдиссиан вскрикнул, но его голос был так приглушён, что он едва мог слышать его. Он потянулся мыслями к Серентии и остальным… Но не мог их найти.

Существовал только свет… Только свет, из которого постепенно стала проступать дивная фигура, и стало ясно, что свет исходит от неё. Ростом гораздо выше человека, он уверенно направился к Ульдиссиану, его нагрудник сверкал, а завитки силы в чистом виде, которые служили ему крыльями, горели радугой ярчайших оттенков.

Приблизившись к сыну Диомеда, он превратился в лидера Собора Света, в Пророка.

— Ульдиссиан уль-Диомед, — раздался музыкальный голос. Юноша стоял примерно на одном уровне с фермером, но это не мешало ему взирать на него свысока. Светящиеся серебристо-голубые глаза проникали в самую душу Ульдиссиана, заставляя человека чувствовать, что он ничего не может скрыть. — Моё заблудшее дитя…