Мери Кирхофф - Тяга к странствиям

«Но я не выказываю к нему пренебрежения или непочтительности,» — быстро прервал Делбридж, — «но даже заклинания самого могущественного мага ограничивают его способность предугадывать то, что случится и, кроме того, их можно произносить только определенное количество раз в день. Моя же сила не ограничивается обычной магией. Она функционирует беспрерывно, всякий раз, когда я пожелаю.»

"Не игнорируйте этот факт, отец," — посоветовал юноша, бросив короткий взгляд на мага, — «Его слова не лишены смысла.» Он повернулся к Делбриджу, — «Возможно, вы продемонстрируете нам кое-что из своих возможностей, господин…»

«Омардикар Всемогущий, молодой господин,» — быстро проговорил Делбридж, а затем смело добавил, — «Омми для клиентов и друзей.»

"Я тоже за демонстрацию.» — низким и бесстрастным тоном сказал Балькомб, все ещё сверля прорицателя своим пристальным взглядом.

«Я буду счастлив продемонстрировать,» — сказал Делбридж. "Однако вы должны понимать, что у моего дара есть свои особенности. Я должен концентрироваться на отдельном, специфическом происшествии или человеке и если что-то необычное или интересное произойдет в его будущем, я получу видение, которое опишет это. А если в будущем нет ничего интересного..» — он пожал плечами.

"Как просто и удобно,» — сказал Балькомб, — «И вы считаете, что Его Светлость просто поверит вам на слово и занесет вас в список придворных?»

«Он сказал, что попытается,» — коротко сказал Ростревор.

Снова нахмурившись, лорд Карстон посмотрел на Ростревора, затем на Балькомба.

«Я снова прошу вас, чтобы мой любимый сын и мой самый доверительный советник не пребывали в постоянных разногласиях,» — вздохнул он.

«У нас нет разногласий, мой лорд," — сказал маг. "Мы хотим увидеть демонстрацию воображаемой силы этого человека. Мы не согласны друг с другом только в том, насколько строгим должна быть такая проверка.»

В комната повисла неприятная тишина. Ощущая, что эта напряженность явно не служила ему на пользу, Делбридж произнес:

«С вашего разрешения я продемонстрирую то, на что я способен прямо сейчас и тогда вы сможете решить, достаточно ли этого или понадобится какое-нибудь дополнительное испытание.»

Закрыв глаза и рассеянно потерев браслет пальцами своей левой руки, Делбридж сконцентрировался на людях перед ним по одному. Вначале он представил себе рыцаря. Внезапно его живот скрутило и в голове забился пульс. Он почувствовал себя погружающимся в плотный густой туман. Неожиданно ему предстало видение пожилого рыцаря, стоящего на коленях в замковой палате. Мрачные драпировки покрывали стены. Стоящий на коленях человек вопил и рыдал с таким ошеломляющим отчаянием, как если бы кого-то оплакивал, но рядом не было ни гроба, ни тела. Драматическое видение стало таким шоком для Делбриджа, что он издал короткий вскрик и его глаза распахнулись. Видение тут же исчезло.

"Что это было?" спросил рыцарь, наклоняясь вперед. Он был поражен, увидев неуверенность и жалость в глазах Делбриджа. "Что вы видели?"

"Ничего", — быстро и нервно сказал Делбридж. Не мог же он сказать правящему соламнийскому рыцарю, что видел его плачущим, как ребенок! — «Я ничего не видел»

Он быстро сменил тему.

«Теперь я сосредоточусь на молодом сквайре.»

Делбридж представил себе ребяческое лицо Ростревора, усеянное веснушками и обрамленное бледно-желтыми волосами. Снова его окутал туман и промчался мимо. Желчь подкатила к его горлу и он стал сопротивляться болезненному чувству, в то время как туман стал испаряться.

То, что он увидел, заставило его отшатнуться назад. Снова вместо зала для аудиенций, где он только что закрыл глаза, он увидел освещенную свечой комнату где-то в замке. Сын рыцаря, Ростревор, лежит в своей кровати. Но внезапно яркий красный свет взорвался возле него, вращаясь и растя, до тех пор, пока полностью не окутал молодого человека. Затем сквайр упал с кровати, притягиваемый источником света, крича от испуга и боли. Наконец юноша съежился напротив пульсирующей красной стены, стараясь отпрянуть от чего-то, что Делбридж не мог видеть, но чувствовал его опаляющее зло.

Глаза Делбриджа раскрылись, он с трудом ловил ртом воздух. Видение немедленно пропало, но его сердце все еще дико колотилось, а пот жалил глаза. Он неловко попытался сжать свои дрожащие пальцы и тут понял, что браслет стал невыносимо горячим. В гневе и страхе он ударил рукой в браслете по бедру. Иглы боли пронзили руку и заставили его вскрикнуть.