Юморист - Волшебник по вызову

— Казнить и миловать! Какие громкие слова! И кто же мой проверяющий, — надо полагать, ты? Да кто ты такой, чтобы проверять меня?

— Да будет тебе известно, еще в Хогвартсе я служил на посылках своего лорда. По его приказу мне доводилось быть и палачом. Мне не впервой казнить и миловать волшебников, Червеуст, — бесстрастно сказал маг.

— Какие угрозы! Не забыл ли ты, что палочка твоя далеко, лежит у ворот?

— Пора бы знать тебе, что колдовство находится не в палочке, — ответил маг. — Что ж, смотри, кто из нас шутил, о Червеуст!

Вспышка ослепила огромный зал, и Червеуст пал ниц.

Что‑то треснуло — и из рукава Червеуста выпала сломанная, дымящая деревянная палочка, подобная палочке самого грозного мага.

— Уведите его, — приказал Теоден.

Заморский маг бесшумно вышел вперед.

— Повелитель Рохирримов, дозволь мне сопроводить конвой Червеуста. Он может оставить после себя немало неприятных сюрпризов…

— Ступай, — кивнул Теоден.

Стража, позади которой встал волшебник, взяла бывшего советника.

Теоден нахмурился.

— Этот волшебник опасен?

— Нет, он отныне не волшебник, — резко сказал заморский маг. — Он будет жить как простой человек, с которым вы сможете справиться. Не вздумай колдовать или восстанавливать эту палочку, Червеуст! Или ты полагаешь, что я снова шучу? Тебя лишают магии, но оставляют жизнь. Используй ее разумнее, чем раньше!

Маг замолчал.

Ченрвеуста увели.

Теоден долго глядел вслед недобрыми глазами.

Немного погодя один стражник из конвоя Червеуста вернулся и доложил королю Теодену, что изменник заключен под стражу в своих покоях, а заморский маг неотлучно следит за ним.

Стражник поведал, что охрана благополучно довела Червеуста до его покоев, и заморский маг вошел туда первым. Он провел всюду своей палочкой, проверил все покои и только после этого позволил остальным войти и ввести арестованного.

Червеуста ввели и заперли за ним дверь. При дверях осталось два стражника, и маг Северус внутри. Маг передавал королю Теодену свое почтение и просьбу разрешить ему не оставлять свой пост до последних минут заключения Червеуста, до того, как король вынесет приговор по его делу.

Теоден согласился.

Он согласился, когда тронный зал уже готовили к пиру — так повелел король отпраздновать свою встречу с отрядом Хранителей и уважить заслуги, которые Отряд уже успел оказать королевству.

Он согласился, когда конунг Эомер, только что освобожденный по королевскому приказу, уже сидел рядом и подносил дяде в знак примирения кубок вина.

Он согласился, когда счастливый Эотайн, сын Эогерда, уносил к глашатаю новые приказы: об отмене повеления не сопротивляться оркам и об объявлении общего воинского сбора для похода против оных.

Поход готовились начать немедля, и король с радостью назначил Эомера ответственным за сборы, а также разрешил Отряду Хранителей присоединиться к своим войскам.

— Но если ты надеялся возглавить этот поход, то спешу разочаровать тебя, мой славный Эомер, — промолвил король. — Ты не поведешь войско в бой. Ибо его поведу я!

— Слава конунгу Теодену! — крикнул Эомер, и все подхватили его крик.

— Да, я намерен сам вести роханцев в бой, — подтвердил Теоден. — Я слишком долго просидел во дворце, забыв, что я рожден воином! Слишком долго внимал я речам Червеуста, который почти убедил меня, что я стар и дряхл… Но он ошибся! Я чувствую в себе задор и силу!

— Да пребудут они с тобой вечно, о король Теоден! — пожелал Арагорн.

— Я не буду больше сидеть! Я желаю встать с трона! — сказал король и поднялся.

Как молния, быстро подлетела к нему Эовин и помогла дяде сойти с возвышения.

Арагорна поразило, как легко и умело эта хрупкая девушка поддерживала короля, как свела его вниз, а король опирался на ее плечо, и шуршало его тяжелое облачение; Эовин довела дядю до праздничного стола и усадила на царское место.

В этой хрупкой деве таится сильный дух, как решил Арагорн.

— Но если ты уйдешь в поход, о Теоден, и Эомер с тобою, кого оставишь ты своим преемником? Кого назначаешь ты править Роханом вместо тебя? — спросил королевский казначей.

— Эовин, о казначей, — отвечал король. — Эовин, как и всегда. Разве не оставляли мы раньше в трудные минуты царство на Эовин, и разве не справлялась она со своей тяжелой ношей безупречно? Если народ мой согласен, я оставляю преемницей Эовин, мою племянницу.