Лана Тихомирова - Особый соус для героя

Дома меня ждал полумрак и тишина. Виктор был дома, но он не встретил меня, даже в коридоре. Света нигде не было. Солнце почти село.

Может, он спит? Я прокралась на цыпочках в залу, гитара стояла в углу, синтезатор был закрыт, на мольберте стоял уже третий день чистый холст, краски даже не открывались, кисти были разбросаны.

Мне стало холодно, я пошла дальше. Постель нетронута. Виктора не было. Я вышла на балкон. Виктор сидел на железных высоких ящиках, оставшихся от других жильцов, и уставился глазами в точку на горизонте.

- Что с тобой? Тебе плохо? - спросила я, подходя.

Виктор медленно повернулся ко мне. Я едва удержалась, чтобы не отпрыгнуть. Его лицо было желтоватым и бледным, глаза лихорадочно и злобно блестели, взгляд тяжелый и мрачный. Волосы разметал налетевший ветер.

- Где ты была? - каменным голосом спросил он, почти не шевеля губами.

- В гостях. Я звонила тебе, но ты не брал трубку, - промямлила я.

- У кого в гостях? - Виктор снова обернулся к горизонту, с той особой интонацией, когда вопрошающему все известно и он просто ждет подтверждения со стороны уже обвиненного.

- У доктора, - подписала я себе смертный приговор.

- Ясно, - сказал Виктор, тоном: "Я так и знал!" - И как он?

- Хорошо.

- Лучше меня?

- Чего?

- В постели лучше меня?

- Виктор, не пори ерунды! Я очень тебя прошу, - я обняла его, но с таким же успехом могла бы обнимать и каменное изваяние.

- Я иду спать, - спокойно отстранил мен Виктор, - пока еще чего-нибудь не спорол.

Он вдруг на секунду замер и вытаращил глаза.

- Рябит? - мгновенно отреагировала я.

- Не важно, - Виктор сильно отстранил меня и прошел мимо.

Я привела себя в порядок, порыдав в душе в волю и легла рядом с ним. Он крепко спал и во сне улыбался, как он всегда улыбался мне. Я поцеловала его в щеку, он повернулся ко мне автоматически и обнял. Он весь был будто ледяной, но на душе стал тепло и я уснула.

Проснулась от того, что его нет рядом рано утром. На часах не было и пяти. Виктор обнаружился на балконе. Он сидел абсолютно нагой на кафеле балкона. Утро выдалось пасмурным, моросил дождик. Виктор сидел в позе "лотос", положив руки на колени и закрыв глаза.

- Ты что делаешь? - крикнула я.

Виктор не слышал меня. Пришлось его растолкать.

- Какого черта? - накинулся он на меня.

- Это я тебя хочу спросить! Я так и не узнала вчера! Где ты сам-то был?!

- Я был там, где мне положено быть, - философски ответил он.

- Да, что же это такое! - взорвалась я. - Твое место точно не голым сидалишем на холодном кафеле!

- Я почти увидел лотос, а ты! - Виктор трясся от негодования.

- Делай, что хочешь! - я бросила в него плед и ушла, пока не прибила этого непутевого, но очень любимого мной человека.

Утро прошло в нервном напряжении. Виктор не разговаривал со мной, а как-то нервно оглядывался, будто ждал пока я уйду. Решив проверить эту теорию, я собиралась медленнее обычного и наблюдала за любимым. Чем больше было времени, тем злее становился мой возлюбленный. Я рисковала опоздать, но все равно собиралась тем медленнее, чем больше времени было на часах.

- Милая, а ты не опоздаешь? - Виктор старательно корчил из себя заботливого супруга.

- Не опоздаю, - улыбнулась я, делая вид, что ничего не происходит, - Может позвонить и сказать, что я приболела? Возьму больничный, буду проводить больше времени с тобой, - я прильнула к нему, не спуская глаз с его лица. На нем мелькнул не просто страх, а ужас. Но Виктор совладал с собой. Натянуто мне улыбнулся и потрепал по плечу.

- Не надо, родная, ты долго не сможешь без своей работы, - Виктор упорно мне улыбался, но с каждой секундой это давалось ему все труднее.

Вдруг он сжал мое плечо чересчур сильно. Я тихо пискнула и отсторонилась, потирая его. Я смотрела на него исподлобья, у Виктора на лице были растерянность и смятение, он сделал это случайно, а мой писк его отрезвил. Он то ли понял, то ли только начал понимать, что делает.

- Прости, Брижит, - он подался вперед, я инстинктивно сделала шаг назад.

Мы снова замерли. Глаза его расширились, он протянул ко мне руки.

- Прости, милая, я сам не свой.

- Я вижу, - обняла я любимого, - пожалуйста, пропей курс. С тобой со времени той бабки что-то не то творится. Так нельзя, милый. Я очень за тебя беспокоюсь.

- Не хочется.

- Я понимаю, будет болеть голова, будешь ходить вялый. Но пойми, родной, потом ты почувствуешь себя лучше. А если совсем не хочешь, сходи к доктору. Не хочешь к ван Чеху, - мгновенно отреагировала я на изменения в лице Виктора, - то к любому другому. Я не имею права тебя лечить, я слишком тебя люблю.