Тайна похищенной башни

– Я не заяц, капитан. И не хомяк. Я хумах.

– Ты мне это уже раз десять говорил, – улыбнулся еще шире Колобков. – Глянь-ка – мы в порту стоим.

– Я вижу, капитан.

– Видишь? Тогда почему ты еще здесь, рожа мохнатая?

– Потому мне нужно плыть в Малый Кхагхост, капитан. И я собираюсь плыть туда на твоей самодвижущейся лодке.

– Нет, не собираешься. Ты, грызун чертов, сходишь здесь. Я обещал, что высажу тебя в первом порту? Обещал. Мужик сказал – мужик сделал. Пшел вон отседова.

– Почему я должен сойти? – вежливо поинтересовался Лайан.

– Потому что хуймяков мне на борту и так много. Безбилетники – за борт. И скажи еще спасибо, что я тебя до порта довез, а не выкинул по дороге. Это потому что я добрый. Иногда даже слишком. Давай-давай, шуруй отсюда!

– Капитан, ты хочешь сказать, что я для тебя бесполезный груз?

– Ну что ты, совсем нет. Ты вовсе не бесполезный груз.

– Спасибо, капитан.

– Ты гораздо хуже. Ты вредный груз. Кто у моей Зиночки косметичку спер? А кто у Петровича гаечный ключ стырил? А кто у Сереги мыша компьютерного прикарманил? Вот ты мне русскими словами скажи – на кой тебе все это барахло?

Лайан Кграшан неопределенно дернул усами. Он и сам толком не знал, зачем прячет за щеки совершенно ненужные ему предметы. Наверное, инстинкт, доставшийся от первобытных предков.

– Вот, кстати, пока не забыл, – вспомнил Колобков. – Пока ты еще не свалил, выворачивай карманы. Защечные. А то кто тебя знает – вдруг ты у меня паспорт стырил или еще чего. Ищи тебя потом…

В больших глазах хумаха ничего не отразилось. Он подвигал толстыми щеками и совершенно невозмутимо выплюнул на палубу несколько мелких предметов. Салфетку, носовой платок, авторучку, записную книжку, пачку зубочисток, колоду карт и крупную жемчужину. Удивительно, как все это поместилось у него во рту.

– Больше ничего? – поинтересовался Колобков, рассматривая челюсти Лайана с въедливостью дантиста. – Точно больше ничего не прячешь? Смотри у меня, хуймяк, я и влындить могу!

Больше ничего за щеками хумаха не оказалось. Колобков сердито что-то пробурчал и поднял откатившуюся к ноге жемчужину. Нагибаться на одной ноге с непривычки оказалось ужасно трудно.

– Здоровенная ведь какая… – обтер перламутровый шарик рукавом Колобков. – Такая небось баксов на тыщу потянет… А ты, хуймяк бессовестный, ее взял и спер! Уголовное преступление, между прочим!

– Капитан, тебе что, так нравятся эти блестящие выделения моллюсков? – внимательно посмотрел на собеседника Лайан.

– А кому же они не нравятся? Скажешь, тебе они не нужны?

– Не нужны. Они несъедобны и непригодны ни для какой иной цели. Свод Тарэшатт учит нас, что нет проку в том, в чем нет проку.

– Тогда зачем ты ее спер?

– Затем же, зачем и все остальное. По привычке. Извини, капитан, я больше не буду.

– Конечно, не будешь. Потому что я тебя сейчас высажу. Вон, гляди, уже якорь подымаем! Шысь на берег, живо! А то Валерке скомандую силком тебя выкинуть!

– Подожди еще чуть-чуть, капитан. Раз тебе так нравятся эти блестящие выделения моллюсков, я бы хотел рассказать тебе кое-что интересное.

– Э?..

– Там, где я родился, на острове Малый Кхагхост, до хумахов жили люди. Такие же люди, как ты. Они жили там очень-очень давно – их нет уже почти пятьсот миллентумов. Однако кое-что от них осталось. Каменные столбы в степи, остатки строений… и большой древний храм на острове посреди озера. Очень большой и очень древний. Мы туда не ходим – нам неинтересны человеческие древности.

– Мне они тоже неинтересны. Не держи меня за идиота, хуймяк. Валерка-а-а-а! Ком цу мир, битте!

Подошедший телохранитель неразборчиво хрюкнул и послушно поднял Лайана Кграшана под мышки. Хумахи весят немного – от семи до девяти килограммов. Могучий Валера при необходимости мог бы запулить безбилетного пассажира, как волейбольный мяч.

– Еще одно слово, капитан, – произнес болтающийся в воздухе Лайан. – Я не сказал тебе о том, что в том древнем храме осталось человеческое сокровище.

– Валерка, стоп! – резко поднял ладонь Колобков. – Погоди. Ты чего щас вякнул, хуймяк? Сокровище?..

– Да, сокровище. Древняя реликвия, которую тот ушедший народ почитал священной. Если ее никто не похитил, она и сейчас должна быть там.

– И что это за реликвия?

– Очень крупное выделение очень крупного моллюска.

– Жемчужина?..

– Да.

– И насколько крупная?..

– Сам я ее никогда не видел. Но согласно тому, что мне известно, она размером с голову взрослого хумаха.