Татьяна Гуркало - Ненавижу драконов

— Пойди у него спроси, — благодушно посоветовал Ярослав, надеясь что этот совет заставит девушку замолчать.

— Ну, все. Он мне надоел, — заявила девушка и рванула к двери.

Перед ней послушно расступились и выпустили наружу. Наверное, выражение лица не понравилось.

— Куда это она? — спросил ее родственник.

— Рожу бить вашему китайцу, — объяснил Ярослав. — Он ей обдумывать месть мешает.

— Э-э… — не нашел что сказать родственник.

— Да, ты прав, она дура, — согласился Ярослав и зачем-то пошел следом за девушкой.

— А я? — спросил парень.

— Ты, наверное, тоже. Родственники ведь, — не стал его обнадеживать Ярослав. — Плохое наследство и тому подобное. Бывает. Ну, точно дура, — сказал, выглянув за дверь.

По коридору двигалось нечто. Нечто кидалось молниями, сверкало не хуже новогодней елки и шумело на зависть всем дискотекам. При этом оно было довольно мелким и компактным, очень похожим на яйцо обмотанное мохнатыми нитками. Метров на пять впереди неведомого создания пятилось трое дядек и одна тетка типичной ведьмовской внешности. Великолепная четверка вытянула руки перед собой и, похоже, каким-то образом держали что-то вроде полупрозрачного щита, плывущего за ними по воздуху. Об эту преграду разбивалась меньшая часть молний и прочих сверкалок. Большая часть разбивалась об стены, потолок и пол, превращая коридор в руины. Навстречу процессии гордо шла Ладанэ, на ходу помахивала руками и что-то бормотала.

— Кретинка, — охарактеризовал девушку Ярослав. — Больная на всю голову. Ей не психолог нужен, ей нужен психиатр. И рубашка смирительная. А еще добрые санитары, на всякий пожарный.

Ладанэ закончила бормоталку и хлопнула в ладоши. Чего она этим добивалась, Ярослав не понял, потому, что добилась она только двух вещей. Нечто перестало бросаться молниями, куда-то дело свои нитки и превратилось в толстенького дядьку, совсем не похожего на китайца, одетого в типичную монашескую рясу. После чего сменило направление движения. Похоже, Чена перестала интересовать великолепная четверка со щитом и жутко заинтересовала Ладанэ с очередной бормоталкой.

— А мне оно нужно? — спросил Ярослав сам у себя. Зря, конечно. Лучше было поискать для разговора кого-то более разумного.

— Что она делает? — поинтересовался родственник, потеснив Ярослава возле двери.

— Не знаю. Очень похоже на изощренное самоубийство.

— Что мы будем делать?

— Ты у меня спрашиваешь?! — возмутился Ярослав, нашел спасателя больных на голову и опасных для общества девиц. — Кто из нас маг?

— Э-э… — понял, насколько глуп его вопрос, родственник.

А делать что-то нужно было. Кому-то.

— Сейчас он ее поджарит, — мрачно сказал Ярослав, наблюдая за тем, как целеустремленно передвигается Чен. — И будет у нас Ладанэ в собственном соку. С хрустящей корочкой.

Родственник зачем-то отошел от Ярослава на два шага.

Четверка тем временем забеспокоилась и стала осторожно оглядываться, стараясь не выпускать толстячка из виду.

Ладанэ закончила вторую бормоталку и опять хлопнула. Еще и улыбнулась, победно. На толстячка с потолка пролился ливень. Это ему почему-то не понравилось.

— Зачем она его моет? — спросил неизвестно кого Ярослав. — Неужели так сильно воняет? Лучше бы потолок уронила.

Толстячок кое-как отряхнулся, замахал руками на четверку, подождал, пока его рукомахание сметет их с пути вместе со щитом и шустро кинулся к Ладанэ.

— Ясненько, — сказал Ярослав и побежал туда же, не забыв прихватить с собой маленькое деревце в кадке, понравившееся ему с первого дня пребывания в общежитии.

Великолепная четверка немного повозилась на полу и довольно дружно предприняла слабую попытку присоединиться к забегу, в котором главным призом была сосредоточенная на своем внутреннем мире Ладанэ.

Ярослав успел первым, в штанах бегать удобнее, чем в мокрой рясе. Он схватил бормочущую девчонку за шкирку и швырнул куда-то себе за спину. Толстячок глупо на него вытаращился, обиделся и замахал на Ярослава руками. Чего он этим хотел добиться, осталось неизвестным, на Ярослава его рукомахание не произвело никакого впечатления.

— На меня не действует, — обрадовал бывшего учителя парень и благословил кадкой по голове. От всей души благословил.

Растение и кадка удар выдержали. Чего нельзя было сказать о бывшем учителе.

Толстячок свел глаза в кучку, качнулся и послушно свалился на пол, как раз под ноги подоспевшей четверке. Четверка не растерялась и страшно отомстила, старательно потоптавшись по распластанному телу.