Кристина Зимняя - Пять разбитых сердец

– Здесь добьем или в овраг оттащим? – деловито поинтересовался остроухий, подойдя к подруге.

– Ты с ума сошел? – возмутилась фея. – А если он ни в чем не виноват?

– Тогда тем более добить надо! И закопать!

– Ты издеваешься?

– Всего лишь пытаюсь проявить практичность!

– Ага, очень практично пойти спать после того, как закопаем невиновного, которого мало того что личной жизни лишили, так еще и по башке заклинанием света «приласкали». А зверь в это время еще что-то придумает. И проснемся мы все в его подвале с антимагическими кандалами на запястьях!

– Хм… – Эмо помолчал, скептически разглядывая зеленую тушу в нарядном костюме и с зажатой в руках флягой. Туша мирно лежала ничком, не делая попыток подняться. Или очнуться? Кто знает, сколько и чего этот уважаемый преподаватель университета выпил в свой законный выходной. Судя по стойкому аромату спирта – много и крепкого! – Значит, всех троих подозреваемых надо закопать. Чтобы с гарантией! И уже потом спокойно спать! – озвучил свой гениальный вывод эльф.

– Угу, спать… в тюрьме на нарах. Или на каторге три срока отбывать. А учитывая личности тех, за кем мы следим… – Адель выразительно посмотрела на спутника и сердито прошипела: – Ссспать мы будем долго и действительно ссспокойно… в могилах мертвым сном!

Парень пожал плечами и философски изрек:

– От судьбы не уйдешь.

Но фея его не слушала.

– Нет уж, прежде, чем что-то делать, сперва побеседовать надо! Все выяснить! – продолжала говорить она, обходя по кругу неподвижного маркиза.

– Ну так давай поговорим! – с энтузиазмом согласился эльф и, откинув со лба черно-розовую челку, ловко выудил из рукавов свои любимые кинжалы.

Выражение его лица Адель сильно не понравилось и, преградив другу путь к поверженной цели, она предложила:

– Знаешь что, после твоего магического «приветствия» Шарк еще долго в себя приходить будет. Ты пока осмотри окрестности, убедись, что лишних глаз и ушей нет, а я его посторожу. Ну… и потолкую с ним, если все-таки очнется. Тихо, мирно… без мордобоя.

– Вот еще! Я тебя не оставлю одну с этим развратным зверем! – гордо заявил эльф, любуясь на блестящие клинки.

– Он, скорей всего, не зверь… – голосом терпеливой учительницы начала фея, но друг перебил ее.

– Зверь-зверь, – сказал уверенно. – Может, он и не тот «хомяк», которого ты ищешь. Но двухметровый «кузнечик» с похотливыми мыслями не менее опасен.

– Эмиль, – Ада мрачно посмотрела на него и глубоко вздохнула, – мы стоим посреди парка, где каждое дерево с радостью откликнется на мой призыв. Неужели ты серьезно думаешь, что с таким войском я не справлюсь с одним несчастным «кузнечиком»? Да за кого ты меня принимаешь, светлый?!

– Ну… – Парень замялся. Оскорблять подругу недоверием к ее магическим возможностям он не хотел. – Просто я беспокоюсь…

– Вот и побеспокойся… о том, чтоб нас с тобой стражи порядка не повязали за нападение на приличных граждан, решивших расслабиться под вечер. – Эмо колебался, и Адель для пущей убедительности применила свои чары. Получив не сильный, но ощутимый удар веткой чуть пониже спины, парень нехотя пробормотал, что, так и быть, он выполнит ее просьбу. После чего поудобней перехватил кинжалы и побрел прочь. В небольшом сквере, неподалеку от дома Шарка Эльт-Ма-Изо, было тихо и безлюдно. И фея очень рассчитывала, что так оно и есть на самом деле.

– Надеюсь, он никого не встретит, – прошептала она, глядя вслед эльфу. – А то ведь найдет повод докопаться до горожан, и доказывай потом, что не Эмиль – тот самый знаменитый маньяк. Похож… куда больше тролля похож. – Покачав головой, девушка вздохнула и, прислонившись к тому самому дубу, возле которого недавно стоял эльф, посмотрела на жертву. – Хватит притворяться, Шаркиз-ссс. – Я знаю, что ты уже очнулся. – Мужчина невнятно крякнул и снова затих. – Переворачивайся давай, посидим… поговорим, – с легкой насмешкой предложила Ада. – Тем у нас общих много… Игорный дом Милалики, ОМУТТ, библиотека и твой обман. Вот зачем, позволь узнать, ты сказал мне при первой встрече, что тебя зовут Лео? А?

Тролль тяжело заворочался, что-то тихо пробормотал и наконец поднялся на ноги. Пошатываясь, он добрел до ближайшей скамьи, сел на нее, затем открыл флягу, пригубил и, хмуро взглянув на девушку, обиженно пробормотал:

– Так кто ж провинциальной шлюхе настоящее имя-то называет?

Над его головой затрещали ветки, угрожающе зашелестели кроны… а деревянная скамья как-то странно просела и, взбрыкнув, скинула с себя Шарка.