Юрий Туровников - Падший

- Даже не думай, - спокойно произнес Сатаниэль, заметив, как в ладони Ангела зарождался сгусток энергии. Сине-голубые искры закружились в ладони Михаэля. - Толька зря потратишь Силу. Если бы я захотел, то стер бы и тебя, и твоих воинов с лица этого Мира, да, и любого другого.

Михаэль усмехнулся.

- Ты смеешься?! Глупец! Ты даже не представляешь, что дает мне этот Мир. И чтобы не быть голословным, я продемонстрирую тебе свою мощь. Точнее, малую ее толику.

Падший закрыл глаза, не опасаясь нападения. Втянув ноздрями воздух, пропитанный смертью, он замер, погружаясь в свой собственный мир, становясь единым целым с Миром, принявшим его. Казалось, эфир густел, убивая все звуки, и лишь стук сердца Падшего нарушал тишину, отбивая четкий ритм, что достигал его ушей. Михаэль замер в ожидании. Подчиняясь мысленному приказу своего предводителя, все Падшие, как один, сложили крылья и камнем ринулись вниз, оставляя в багровом небе остатки Легионов. В этот миг Князь Тьмы открыл глаза, и Сила вырвалась на свободу.

Эфир содрогнулся, разбегаясь в разные стороны, сметая и разрывая в клочья парящих в недоумении Ангелов. Мощной волной Серафима Пределов отбросило на несколько десятков шагов, и он впечатался в парапет смотровой площадки, нарушив кладку и выбив несколько камней. Теперь в глазах Ангела поселился СТРАХ.

- Ты спросишь, почему я не сделал этого раньше, не воспользовался своей Силой, позволив гибнуть моим верным братьям? - прогремел голос Сатаниэля. - Во мне еще осталась честь, в нас осталась честь! Вам это не присуще. Каждый из них...

Падший неопределенно махнул мечом. Михаэль сглотнул. Со всех сторон к башне приближались оставшиеся в живых ангелы, те, кто бился на смерть, кто пошел за своим Учителем, кто остался ему верен и победил.

- Они дрались за свою жизнь, за свою честь, а за что гибли твои воины? За что ты сейчас лежишь на этих камнях? - Сатаниэль подошел к поверженному сопернику и наступил ему на горло. С уст Серафима сорвался хрип. - Твой хозяин послал всех вас на верную гибель. Думаешь, он не знал? Ведь этот мир - творение его рук!

Глаза Михаэля забегали.

- Или... - Падший осмотрел свое воинство, парящее в небе. - Или он не знает? -Он убрал ногу с горла своего брата, прошел на середину площадки и, раскинув руки в стороны, засмеялся. - Ха-ха-ха! - смех Сатаниэля громом прозвучал в ушах Ангела. - Глупец! Какой же ты глупец! Ну, конечно... Он даже не знает, что ты натворил! И кто из нас больший ослушник?! - глаза Сатаниэля сверкнули.

На серые камни башни один за другим опускались верные Серафимы Темного Мира: Мульцибер, чья перебитая рука была подвязана к торсу, израненный, но готовый сражаться Агарес, Азазель, так и не опустивший черный стяг. Следом за ними площадки коснулись и музы: Ноэль, Телика и Лана. Падшие с презрением взирали на последнего Ангела, в их взгляде не было ненависти. Что можно испытывать к поверженному врагу, который привел на верную гибель тысячи тысяч своих братьев и сестер, лишь для того, чтобы потешить свое самолюбие и унизить других? Только презрение.

- Знаешь, - Сатаниэль развел руками. - Я поклялся, что сам перережу тебе глотку, но теперь мне даже думать не хочется о том, что мой клинок обагриться твоей лживой кровью! - Падший сплюнул под ноги. - Живи, если сможешь, но помни, что внутри тебя всегда будут стучать молоточки, напоминающие тебе, кто ты есть на самом деле: самовлюбленная, никчемная ошибка своего отца.

Сатаниэль повернулся к Михаэлю спиной и улыбнулся своим друзьям. Горячий ветер трепал перепачканные кровью перья их крыльев, развивал волосы, обжигая полученные в бою раны. И в этот миг поверженный Серафим вскочил на ноги и молнией бросился вперед, выставив перед собой клинок, покрытый кровавыми разводами, нацелив его точно в сердце Первого Сына Создателя. Острый взор Падшего уловил отражение своего врага в глазах Мульцибера, стоявшего впереди. Отразив клинок ударом щита, Сатаниэль развернулся и сделал ответный выпад. Его клинок уже был готов вспороть плоть Ангела, как вдруг...

Время словно застыло.

Острие меча Падшего замерло, едва коснувшись шеи Михаэля. Вспышка ярчайшего света разрезала небо Темного Мира, заставив багровые тучи расступиться. Ступая по невидимым ступеням, по воздуху спускалась одинокая фигура, облаченная в просторный, белый хитон. Босые ноги человека коснулись серых камней башни, и он спустился с парапета. Подойдя к Сатаниэлю, гость опустил рукой его клинок и дотронулся до лба Падшего. Затем его ладонь коснулась Серафима.