Майкл Муркок - Повелители мечей

Корум инстинктивно попытался схватиться за нее и тут же понял, что подал мабдену обрубок. Казалось, юноша этого не заметил. Крепко схватив Корума выше локтя, он вытащил его из воды, довольно бесцеремонно бросил поперек седла, дернул за поводья и резким голосом отдал какой-то приказ. Летучая мышь поднялась вверх и полетела к острову.

Очевидно, управлять ею было нелегко, потому что мабден часто дергал поводья и что-то выкрикивал на непонятном языке, который летучая мышь, видимо, хорошо понимала. Наконец, они подлетели к острову и стали парить над дворцом.

Коруму с трудом верилось, что мабдены могли выстроить такое красивое здание. Башенки и парапеты поражали изысканной строгостью линий, стены сверкали белым мрамором, балконы были увиты плющом и цветами.

Летучая мышь неуклюже приземлилась на крышу, и как только юноша соскочил с седла (первым делом ссадив Корума), «зверюшка» поднялась высоко в воздух и полетела к дальней оконечности острова.

— Они спят а пещерах, — пояснил молодой мабден. — Мы редко ими пользуемся, слишком уж они капризны. Впрочем, ты сам был тому свидетелем.

Корум промолчал. Юноша спас ему жизнь, он казался веселым и добродушным, но Корум заучил, как урок, что все мабдены его враги.

— Зачем ты спас меня, мабден? — мрачно спросил он.

— Но ведь ты чуть было не утонул. Скажи, почему ты убежал от наших людей, когда они хотели проводить тебя во дворец?

— Откуда вы знали, что я должен прийти?

— Нас оповестила маркграфиня.

— А ей кто сказал? С лица юноши исчезло добродушное выражение.

— Сие мне неизвестно. Но ты весьма неблагодарен, рыцарь. Я думал, все вадаги вежливы и обходительны.

— А я думал, все мабдены порочны и безумны, — пробормотал Корум. — Но сейчас…

— О, ты говоришь о варварах, живущих на юге и на востоке. Тебе доводилось встречаться с ними?

Корум дотронулся обрубком до выжженного глаза.

— Эта встреча дорого мне стоила. Юноша сочувственно кивнул.

— Я мог бы и раньше догадаться. Пытка — одно из их любимых развлечений.

Удивительно, что тебе удалось бежать.

— Удивительно, — как эхо, повторил Корум.

— Итак, рыцарь, — произнес юноша, изящно откидывая руку в сторону и указывая ею на дверь, — не угодно ли тебе войти? Корум неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Уверяю тебя, мы — не варвары.

— Возможно, — резко сказал Корум. — Мабдены разные, но я нахожу в вас много общего…

Казалось, терпение юноши лопнуло.

— Дело твое, — перебил он Корума. — Ты как хочешь, а я пойду. Смею надеяться, ты последуешь за мной, когда соблаговолишь принять наше гостеприимство.

Дверь за молодым мабденом захлопнулась, и Корум остался на крыше один.

Над морем парили чайки, то поднимаясь в синее небо, то опускаясь к самой воде. Невольно Корум притронулся правой рукой к обрубку левой и задрожал. Он был абсолютно гол и только сейчас почувствовал, как замерз. Дул сильный ветер.

Корум нерешительно повернулся к двери и увидел женщину. Спокойная, уверенная в себе, она стояла, прислонившись к косяку, и, казалось, излучала тепло и ласку. Ее богатое парчовое платье переливалось яркими красками, густые черные волосы ниспадали до пояса. Женщина улыбнулась.

— Приветствую тебя, — сказала она мелодичным голосом. — Меня зовут Ралина.

Кто ты?

— Корум Джайлин Ирси, — механически ответил Корум. -Принц в…

— …Алой Мантии, — продолжила она, подняв вверх брови. -Я знаю и древний, и современный вадагские языки. Но ты не соответствуешь своему имени, принц Корум. На тебе нет не только мантии, но и…

Корум резко отвернулся.

— Не издевайся надо мной, мабден. Я твердо решил, что не потерплю больше оскорблений от тебе подобных. Женщина подошла к нему почти вплотную.

— Прости меня, принц. Тебе причинили зло такие же люди, как мы, но, поверь, между нами нет ничего общего. Разве ты никогда не слышал о Лайвм-ан-Эше?

Корум нахмурился. Название показалось ему знакомым и незнакомым в одно и то же время.

— Лайвм-ан-Эш — моя родина, — продолжала Ралина. — Мой народ поселился там задолго до великой битвы между вадагами и надрагами, которая потрясла Пять Измерений…

— Ты знаешь о Пяти Измерениях?

— О них знали наши провидцы, хотя, конечно, намного меньше, чем древние расы вадагов и надрагов.

— Откуда тебе все это известно?

— Мы — народ любопытный, принц Корум. Впрочем, ты вряд ли меня поймешь, потому что это чувство атрофировалось у вадагов и у надрагов много веков назад.