Сара Зеттел - Наследие чародея

— Берегись! — прохрипела ведьма. — В тебе тоже есть силы, я это чую. Твое сердце и ненависть, что живет в нем, иссушают и ослепляют тебя. Скоро ты потеряешь все!

— Скоро я все обрету, — холодно ответил Калами. — С какой стати я должен идти на риск, приобретая такого опасного союзника?

Баба Яга обнажила железные клыки:

— Отдай мне женщину, колдунишка! Отдай ее мне, и будешь счастлив. А не то…

— Я не причинил вам никакого вреда, не принимал от вас даров, никак не оскорблял и ни в чем не обвинял. — Калами развел руками. — Так что вы и пальцем до меня не дотронетесь, даже здесь.

— Я тебе это припомню, жалкий человечишка! Я еще припомню!

Калами опять поклонился:

— Вынужден покинуть вас, Великая Мать. Мое почтение.

Со злобным бормотанием ведьма выхватила у него из рук копье Красного Рыцаря, засунула в ступу, оттолкнулась пестом и, взвившись к кронам деревьев, испарилась так же бесследно, как перед этим — ее прислужник.

Калами не медля двинулся дальше. Однако, несмотря на внешнее спокойствие, на душе у него скребли кошки. Теперь Баба Яга будет следить за ним, и никак, никакими силами во всех мирах с этим ничего нельзя сделать. Ну почему он не послушался, почему не отдал то, что она просила? Дурак, какой же он дурак…

«Стоп! — жестко приказал себе Калами. — Неужели ты и вправду думал, что сможешь завладеть одной из величайших сил мира без всякого риска? Неужели правду говорят о твоем народе, что вы поджимаете хвост, когда тени становятся слишком темными, а ставки — слишком высокими? У тебя будет Бриджит и будет Феникс. С таким оружием ты примешь любой вызов, который бросит тебе Баба Яга, и победишь ее. Ты освободишь свой народ из-под гнета и приведешь его к власти — не только над угнетателями, но и над тремя великими империями. Изавальта будет пресмыкаться перед тобой и твоим народом…»

— Такие большие мысли в таком маленьком мозгу.

Калами чуть было не споткнулся. Огненно-рыжий лис сидел возле гнилой колоды, покрытой мхом и опавшими листьями.

— Добрый день, господин лис, — сказал Калами предельно вежливо. — Умоляю…

— Да-да. — Зверь почесал за ухом. — Твои мольбы разносились по всему лесу, словно вопли коров на бойне. Своими мольбами ты перебудил всех лисят в норах, и теперь бедняжки воют и не могут уснуть. Я должен сказать, су-у-дарь, — он подчеркнуто растянул это слово, — наша матушка недовольна.

Калами низко поклонился:

— Так будьте же так любезны, господин лис, позволить мне лично принести ей свои извинения.

Но тот застыл, словно изваяние, и только самый кончик его хвоста беспокойно подрагивал.

— Нам здесь не нужно смертных, — сказал он. — Что, если я скажу, что наша матушка просит тебя удалиться?

— Ваша матушка никогда не обошлась бы так грубо с официальным посланником, — строго сказал Калами. — И она была бы в ярости, узнай она, как вы разговариваете со мной.

Ответом ему было глухое рычание и блеск клыков. Калами облегченно вздохнул. Если бы он ошибся с ответом, зверь уже вцепился бы ему в горло. Краем глаза Калами заметил, как во мраке исчезли еще две тени. Все, что сейчас нужно, — это сохранять спокойствие и ждать, несмотря на лисье рычание, от которого у Калами тряслись коленки и колотилось сердце.

— Что ж, пойдем, пос-смотрим, как гостеприимно тебя встретят. — Лис взмахнул хвостом и потрусил между деревьями.

Держа палку прямо перед собой, Калами поспешил за ним.

По воле хозяйки этих мест ничто не преграждало им путь. Деревья поднимали ветви и выравнивали корни, так что Калами шел легко, словно прогуливался по мостовой в Бирадосте.

Постепенно деревья отступили, и взгляду Калами открылся тот же зеленый холм, который видела Бриджит. Он казался вполне цельным и основательным, Калами даже слышал, как трава шелестит на ветру. Но в то же время он знал, что в черной расщелине, зияющей в склоне холма, скрыто куда больше иллюзий, чем можно предположить. Это был дом Лисицы, и Калами видел только то, что ему было дозволено видеть.

— Ты должен оставить свою палку здесь. — Лис оглянулся через плечо и оскалился. — Это дерево не выдержит соприкосновения с камнями жилища нашей матушки.

Имелось в виду, что как только его посох коснется холма, Калами тут же попадет обратно в мир смертных. Но он был к этому готов. Калами поднял посох и об колено разломил его надвое. Одну половину он отбросил в сторону, а другую спрятал под кафтан.

Лис фыркнул, словно насмехаясь над этими хитростями, но ничего не произнес и повел Калами внутрь, во мрак.