Крэг Гарднер - Вирус волшебства

Киллер посмотрел на волшебника долгим внимательным взглядом. Новая группа певцов и танцоров поднялась на сцену. Они исполняли весьма странный танец: несколько секунд диких прыжков, потом — полная неподвижность в течение нескольких минут. Один из певцов, тот, что был подальше от нас, призвал собратьев «уподобиться Плаугу» и нашел горячий отклик у зрителей. Все были захвачены представлением.

– Ваше предложение заманчиво, — пробормотал Киллер так тихо, что эта фраза почти потерялась в гуле толпы. — Я подумаю.

– Но вы так и не попробовали выпечки! — Химат опять возник около нашего столика с тележкой замороженных продуктов. — Вы ведь не хотите оскорбить Плауга, отказавшись восславить его в Каком-то Смысле Бесподобное Имя?

Химат вывалил свои пирожки и булочки на стол перед Эбенезумом и повернулся к постепенно накалявшемуся Хендрику, готовясь сделать то же самое.

– Ибо сказано, что в гневе Плауг относительно ужасен! — сообщил Химат, быстро съел что-то маленькое и липкое и повернулся к Киллеру, намереваясь оделить выпечкой и его. — Конечно, до сей поры никто не имел случая присутствовать при гневе Плауга, да будет благословенно его священное имя. Но ходят слухи о том, чт о может случиться, если мы наконец разозлим его! Сказано, что Плауг придет к нам во время умеренного кризиса. Но что я вам рассказываю! Вы же только что посмотрели наш спектакль. Теперь, вероятно, вы больше меня знаете о Плауге, да будет благословенно его Величие Разумных Размеров!

И он захихикал, довольный своей блестящей речью. Что до меня, смысл речи Химата оставался для меня темен. Да, актеры прыгали по сцене и распевали песни, но никакого сюжета или драматизма я в их действиях не заметил. Правда, я не особенно пристально следил за происходящим. Гораздо больше меня интересовала драма, которая разворачивалась за нашим столиком: Киллер все еще размышлял над предложением моего учителя, Хендрик хмуро жевал что-то длинное и посыпанное сахарной пудрой, волшебник благостно и миролюбиво улыбался, не спуская глаз с наемного убийцы, еще не получившего свой гонорар.

Киллер размышлял и сверлил глазами слоеный пирог, что лежал перед ним на столе.

– Я все обдумал, — наконец сказал он, — и принимаю ваше предложение.

Эбенезум невозмутимо кивнул. Смерть только что дала ему отсрочку, но радость по этому поводу никак не отразилась на его лице. Я ушам своим не верил! Дилер Смерти принял предложение волшебника! Если учителю удалось уговорить Киллера не убивать нас немедленно, то за несколько дней он сможет вообще отговорить его от убийства. Я поклялся себе, что больше никогда не буду относиться к решениям учителя с недоверием. Мне хотелось прыгать на одной ножке и кричать от радости. Но деловые люди так не поступают. Чтобы не закричать, я откусил большой кусок кекса.

– Вы человек ученый и обладаете даром красноречия, — продолжал Киллер, обращаясь к учителю. — И то верно — чтобы самосовершенствоваться, я должен стать гибче и в профессиональном смысле, и в обычной жизни.

– Браво! — торжественно произнес учитель. — Мы немедленно начнем…

Киллер знаком остановил его:

– К сожалению, вы единственный, с кем я заключаю сделку. Ваш ученик и рыцарь, разумеется, будут убиты немедленно.

Кусок кекса встал у меня колом в горле. Я попытался одновременно откашляться и проглотить. Хендрик рывком встал, и через секунду Головолом смел со стола все деликатесы. Киллер даже взвизгнул от удивления, когда на него посыпался весь этот сладкий дождь. И от пирога с вишней ему все же не удалось увернуться.

Убийца вытер красную липкую начинку, сползавшую по его лицу.

– А если я отвечу, рыцарь? — вкрадчиво прошептал он.

– Проклятие! — отозвался Хендрик.

– Хендрик, подождите! — закричал я, увидев, что рыцарь уже замахивается своей верной дубиной. В тот самый миг, когда кусок пирога угодил в физиономию Киллера, я сделал небольшое открытие. Что может Хендрик один? Всего лишь держать Киллера на расстоянии, время от времени используя Головолом. А если мы будем действовать все вместе: дубина рыцаря, мудрость волшебника, первые заклинания ученика, — мы хоть чего-нибудь да добьемся. Вот ведь пирог с вишней — последняя капля сдобного дождя — в конце концов достиг своей цели!

Но учитель зарылся в свои одежды, спасаясь от волшебного эффекта дубины, а Хендрик в упоении битвой уже ничего не соображал. Он, правда, успел увернуться от шоколадного торта, запущенного через стол. Но торт был всего лишь отвлекающим маневром. Киллер уже держал в правой руке три увесистых эклера с кремом и через секунду один за другим метнул их в противника с нечеловеческой силой. Однако дубина оказалась проворнее пирожных, и вся жидкая шоколадно-кремовая масса полетела мне в лицо.