Валентин Егоров - Море и берег

Контролируя действия старого мага-шамана и читая его потаенные мысли Ивонн Де ля Рунж с сожалением констатировала, что не может позволить этому старому и усталому человеку достойно уйти из жизни, ей требовалось запугать врага, заставить этих горделивых, но пустых людей бояться и уважать своего противника.

И, скрипя сердцем, женщина-маг сделала все, чтобы получить требуемый эффект.

Рот главного мага-шамана зашелся в оглушающем крике-вопле, его глаза стали увеличиваться в объеме и, вылезать из орбит, лопаться один за другим и брызги разлетаться противными белесо-прозрачными каплями. Из пустых глазниц водопадом рванули две тугие струи крови. Руки и ноги выделывали странные и нечеловеческие коленца и кренделя, а торс изгибался и наклонялся то вперед, то назад. Грязные лохмы волос на голове поднялись дыбом и отдельными клоками разлетались по сторонам.

Послышался едва слышимый хлопок и голова старика шамана, оторвавшись от шеи, разорвалась на мелкие кусочки. Серое вещество мозга мага-шамана свернулось в тугой клубок, размером в куриное яйцо, и ракетою взмыло вверх, чтобы тут же скрыться в облаках.

С треском порвалось платье шамана, по обнаженной груди старого колдуна прочертился кровавый разрез, с ужасающим треском раздвинулась грудина. Внутри показалось пульсирующий комок сердца, которое пока еще билось по инерции, так как шамана был уже мертв. Невидимая рука выдернула бьющееся сердце и швырнула его на землю, вспыхнул зеленый язычок пламени, и сердце шамана превратилось в прах. Только после всего этого подогнулись ноги старого шамана, безголовое тело глухо хлопнулось о землю.

Трое магов шаманов и оставшиеся в живых всадники номады с ужасом и глубоким непониманием происходящего наблюдали за картиной смерти своего командира. Они были сильно напуганы. Только с людьми в черном ничего не происходило, они, как стояли молчаливым и неподвижным строем, так и продолжали стоять, бездумными и ничего не выражающими глазами уставившись в землю.

Первое сражение войск Омара Эль-Нассара с войсками архонта Арбакаса на этом и закончилось. Сражение не выявило явного победителя, но и ни одна из сторон не была в состоянии его завершить или продолжить.

Когда стемнело, войска разошлись в разные друг от друга стороны. Обе стороны были деморализованы и частично парализованы.

Из-за множества нерешенных вопросов по ремонту биремы я был вынужден задержаться в Валенсии, а в экспедицию вместе с майором Форенкультом, в которой он должен был нанести наш первый удар по номадам, направил своего старпома Борга. Причем, старпома я специально попросил особо не вмешиваться в дела и приказы Форенкульта, а предоставить тому полную возможность развернуть и во всей красоте показать свой военный талант в процессе организации и нанесения удара по нашему противнику. Мы впервые, а с нашего рабства прошло всего ничего времени, должны были продемонстрировать не только горожанам Валенсии, но, прежде всего, самим себе, что стали значимыми людьми в этой новой для нас жизни. Поэтому этот первый удар по противнику имел для нас большое значение, он не должен был окончиться каким-либо детским ляпом или сильным поражением. Поэтому я попросил старпома Борга не надзирать за действиями майора Якоба Форенкульта, а находиться рядом с ним и в нужную минуту только подсказывать тому, как следует действовать в том или ином моменте боя.

Позже Борг мне рассказывал, что его участие в этом первом бою свелось к простому присутствию и наблюдению, ему так и не пришлось в какие-либо дела или действия майора вмешиваться или давать советы нашему военному гению. Неожиданно для нас обоих герцог Форенкульт показал себя вполне зрелым, сдержанным и опытным стратегом. Он лично руководил всей операцией от самого начала и до полного ее завершения, во время боя принимал верные, взвешенные и толковые решения. Кстати было бы заметить о том, наши усилия по организации и проведению этой операции, в частности, не пропали втуне, сработали все наши предварительные установки и наметки.

Удар был нанесен, враг, разумеется, не был наголову разбит, но он понес значительные потери в живой силе. А главное, я надеюсь, что этот враг понял, что теперь ему не удастся просто так пройти до Валенсии. чтобы вырезать ее жителей. Горожане также поняли, что у них появились настоящие защитники, и в их сердцах впервые родилась надежда на то, что в жизни не все так плохо и степняков не подпустят к стенам их родного города.