Валентин Егоров - Море и берег

Но на этот я глубоко ошибался в этом человеке и нехорошо о нем подумал. Оскар думал всего минут пятнадцать, не больше. То, что человек гора принял решение, я понял потому, как вдруг он оживился, задвигал руками и головой, а затем горделиво вступил в круг света, образованный горящим факелом, и начал говорить:

- Я хорошо понял, что вы мне говорили, капитан Скар, о молодых ребятах, которые мечтают стать морскими волками, сохраняя при этом честь и достоинство настоящего мужчины. Эти слова и понимание вами того, к чему стремятся молодые люди, мне лично очень понравились. Раньше я никогда не думал о людях, окружающих меня, о том, какое влияние я могу оказать на формирование их личности и характера. Жизнь здорово потрепала меня, на ее протяжении морская удача шла в мои руки, а неудача на суше подло наносила удары в спину или из-за угла. Марина, моя жена, никогда не хотела, чтобы я поступал так, как она хочет, и никогда не требовала, чтобы я делал и поступал именно так, как она этого не хотела. Она жила со мной, рожала мне дочерей и была счастлива, что идет по жизни плечо о плечо со мной. Марина прислушивалась ко мне, к моему мнению и только однажды, когда у нас уже была одна дочь и мы ждали второго ребенка, сказала, что уйдет от меня, если я буду продолжать пить и что у наших детей должен быть здоровый отец, а не забулдыга. Я правильно понял, что она под этим имела в виду в те времена, как сейчас понял и твои слова, капитан Скар.

Оскар сделал минутную паузу и продолжил.

- Я обещаю приложить все свои силы и знания, чтобы из твоих ребят сделать настоящих морских волков и бойцов по характеру, но я не могу обещать, что выращу из них одних только джентльменов, которые между собой будут общаться одними только изысканными выражениями. Все, что я знаю, обещаю передать этим ребятам.

Когда голова вражеской колонны показалась из леса, то другая сторона поляны, будучи затянутой легкой пеленой утреннего тумана, ничем не привлекла внимания передовых всадников. Еще задолго до появления противника Ивонн Де ля Рунж магически усилила пелену утреннего тумана, сделала его плотнее и гуще, чтобы неприятель раньше времени не обнаружил бы засады. Сейчас магиня находилась непосредственно в рядах бойцов засады на правом фланге и внимательно всматривалась в первые ряды конных номадов, только что вынырнувших из густой зелени деревьев. К ее величайшему удивлению и удивление всех других воинов вражеская колонна двигалась по дороге без какого-либо боевого охранения или передового дозора. Только четыре конных степняка на верховых ящерах рысили чуть впереди колонны.

Вражеская колонна, не смотря на то, что в ней было немало пеших воинов в черном, двигалась довольно-таки быстро. Несколько минут назад передовые всадники номады только показались из лесу, а сейчас они чуть ли не приблизились к центру поляны, к повороту дороги направо, чтобы двигаться уже к другой стороне поляны, где дорога снова уходила в лесную чащу. Именно в этот момент внимание четырех степняков привлекла неподвижная пелена тумана. Слишком уж она подозрительно застыла, накрывая противоположную от них сторону поляны. Поднятием рук, они остановили колонну и поскакали к этому туману, чтобы посмотреть, что за ним скрывается.

Словно в отместку за остановку колонны, четыре стрелы с белым оперением вырвались из этой густой пелены тумана. Через мгновение четыре мертвых степняка номада повалились из седел своих верховых ящеров. Все это произошло на глазах авангарда колонны.

Во все времена наказанием за проявленную воинскую беспечность всегда была смерть! Эти степняки номады вывели колонну в поход без предварительной разведки и передового дозора. Они проявили полную беспечность и легко и беспечно умерли, не успев даже понять, что умирают и вряд ли они видели стрел, которые их поразили. Степняки не только умерли сами, но и подвели к смертельной черте своих товарищей. Вновь последовал зал лучников и около десятка всадников остались лежать неподвижно перед фронтом тумана, а несколько раненных номадов начали ползать по поляне, хриплыми голосами умоляя товарищей о помощи. Те же сидели в седлах своих верховых ящеров и не решались, перешагнув воображаемую черту смерти, прийти к ним на помощь. Из-за этой пелены тумана они ничего и никого не видели, от чего им становилось только страшнее.

Появилась повозка с магом-шаманом и остановилась у поворота дороги вправо. Шаман, не покидая повозки, попытался разобраться в происходящем бардаке, что устроили кочевники на дороге. В конце концов, шаман сошел с повозки и начал раздавать какие-то распоряжения верховым кочевникам. Затем он повернулся лицом к той стороне поляны, которая и сейчас все еще была прикрыта туманной пеленой, и долго в нее вглядывался.