Валентин Егоров - Море и берег

В тоже время, помня о своей лихой, но неподготовленной атаке на обоз противника, повелитель Эль-Нассар большое внимание уделил организации магической защиты своих воинов в ходе этого боя. По его личной просьбе Ивонн Де ля Рунж проверила всех воинов, находившихся в лагере, на наличие у них магического дара. Полученный результат нельзя было бы назвать полностью отрицательным. Среди воинов нашлись трое военнослужащих, которые в той или иной степени обладали зачатками магического дара. Если использовать эту тройку по отдельности, то их магическая сила ничего бы не значила, но объединение их в магическое звено начинающих магов превращало в значимую величину. Совместно они могли поднимать и поддерживать магический оборонительный щит. С согласия самих воинов Ивонн Де Ля Рунж решила воспользоваться дарованием этих трех людей в предстоящем бою.

На следующее утро все воины, способные держать в руках оружие, выдвинулись на поляну и начали строить и укреплять оборонительную позицию. Половина дня ушла установку и юстировку баллист и онагров. К вечеру этого дня строительные работы по оборудованию позиции были завершены, все воины были Кимвеллом проинструктированы, им были разъяснены цели и задача, а также последовательность действий в строю фаланги и пехотных каре.

К вечеру конные дозоры Сандерберга донесли, что на дороге, ведущей к лагерю, появился большой вражеский отряд, насчитывающий около шестисот номадских конников и трехсот людей в черном.

Солнце позолотило верхушки могучих, стройных деревьев. Воздух был свежим и напоен приятной лесной прохладой, ароматами запахов зеленой листвы и хвои. Воины просыпались и тут бежали к небольшому ручейку, скрывающемуся в кустарнике, чтобы обмыть лицо и привести себя в порядок перед завтраком.

Эль-Нассар давно уже был на ногах, ночь напролет его мучили кошмары, так и не дав ему крепко выспаться. Сейчас он мило беседовал с придворной магиней Ивонн Де ля Рунж о погоде, стоящей в это время года. Всеми силами повелитель старался забыть о своих ночных кошмарах, наслаждаясь разговором с этой красивой и нужной ему женщиной. Магиня Ивонн Де Ля Рунж чувствовала этот мужской интерес к себе со стороны повелителя. Внутренним чутьем женщины она понимала, что этого мужчину, который сейчас стоит напротив нее и с ней мило болтает о погоде, что-то очень беспокоит и тревожит. Но он это беспокойство таит в себе. Поэтому женщина, своей глупой женской болтовней о погоде, о приметах сезона и всяких других пустяках, старалась отвлечь его от неприятных мыслей, вывести из дурного расположения духа и, даже, успокоить.

По последним донесениям разведки вражеский отряд вчера остановился на ночной бивак всего в паре километров от поляны. Ночь во вражеском стане прошла спокойно, только номадские всадники пару раз пытались предпринять какие-то действие, но командование тут же находило на них управу и кочевники успокаивались. Сигнал об общей побудке на этом биваке прозвучал всего час назад. По расчетам разведчиков враг мог выступить в поход часа через два.

Знакомясь с разведданными, Ивонн Де ля Рунж несколько беспокоила та беспечность, которую проявляли не только номадские всадники, которые до вчерашнего бивака следовали без какого-либо охранения, но и беспечность командиров этого отряда, шаманов. Вражеский отряд остановился на ночлег в опасной близости от своего противника. Обычно боевые шаманы демонстрировали свою высокую профессиональную подготовку, они были опытными колдунами и, получив боевое задание, то с должной ответственностью подходили к его исполнению. Командиров же этого же отряда совершенно не интересовало, есть ли или нет противника перед ними. Они прямо-таки по своей дороге двигались в устроенную им ловушку, не обращая внимания и не замечая, что вокруг их отряда происходит и где находится противник.

Перейдя на серьезный тон разговора, Ивонн Де ля Рунж высказала свои опасения по этому поводу Эль-Нассару, который, как мог, начал ее успокаивать. При этом он неоднократно повторял, что с их стороны подготовка к бою велась настолько скрытно и тщательно, что совершенно не удивителен и тот факт, что враг их не видит и не знает, где располагаются позиции их засада. Нервы у Эль-Нассара были напряжены не менее, чем у придворной магини, поэтому в середине разговора с Ивонн у него возникало ощущение, что эти слова он произносит для своего собственного успокоения.