Валентин Егоров - Море и берег

Из своего угла вышла Ивонн Де Ля Рунж и присела на краешек стула, стаявший за столом напротив повелителя. Она свои удивительно красивые глаза подняла на Эль-Нассара и тихим голосом произнесла:

- Омар, сегодня нам предстоит обсудить и решить одну серьезную проблему. Капитан Мурильо прекратил свое существование, так ничего не рассказав о своем хозяине, которому служил до последнего мгновения своей жизни. Он ни словом не упомянул и о тех людях, которые ему помогали держать военнослужащих призрачной стражи на коротком поводке. Сегодня во время блужданий по территории лагеря и разговоров с солдатами и унтер-офицерами, я кое-что узнала. Ты, извини, но без твоего разрешения я приказала младшему лейтенанту Сандербергу арестовать троих людишек, которые по всей вероятности, вообще не являются людьми и служили на подхвате у капитана Мурильо. Они тебе совершенно не интересны, но один солдатик, он пока не арестован, это действительно страшная личность. Пока он еще даже не подозревает, что вызвал у меня какие-то подозрения, полагая, что своей черной магией обвел магиню-простушку вокруг своего пальца.

Ивонн Де Ля Рунж сделала паузу, нервно потерев кисти рук. Эль-Нассар сидел и, молча, наблюдал за этой маленькой, но такой мужественной женщиной, терпеливо ожидая продолжения мысли своей магини.

- Тебе, Омар, придется с ним пообщаться и постараться выяснить, чем это страшное существо здесь занималось? Мне до сих пор не верится в то, что друг и доверенное лица капитана Борга, маркиз Алистан, мог оказаться существом из преисподней. Что-то здесь не так, очень похоже на то, что нас пытаются сбить с верного пути. Но в любом случае в разговоре будь осторожен и будь готов к любым неожиданностям. На всякий случай я заготовила тройку заклинаний боевой магии.

Младший лейтенант Сандерберг появился в штабной палатке, когда Желтый Карлик давно уже скрылся за линией терминатора, а Эль-Нассар при свете четырех горевших на столе свечей завершал работу над деталями маршрута передвижения войсковой колонны из лагеря на новое место дислокации. Ивонн Де Ля Рунж сама зажгла и в определенном порядке расставила эти свечи по столу и, строго запретив, чтобы Омар их трогал или передвигал с места на место, а сама убежала из палатки на несколько минут о своим делам.

Перед тем, как покинуть палатку, магиня внимательно осмотрела внутреннее помещение палатки, расстановку свечей и уже было обралась ее покинуть, как вспомнила о чем-то. Ивонн Де Ля Рунж неловко хлопнула себя ладонью по лбу и, подойдя к Эль-Нассару, на его голову накинула шапочку из тонких серебряных цепочек. Проверив, не заметны ли серебряные цепочки в седине волос повелителя, вышла из палатки.

Младшего лейтенанта Сандерберга сопровождал совсем еще молодой солдат, который, не своим лицом, ни телосложением не производил особо сильного впечатления. А на фоне здоровяка Сандерберга этот молодой салага выглядел совсем мозгляком. В парне абсолютно ничего не было страшного или запугивающего. Переступив порог штабной палатки и, испуганно щурясь в сторону повелителя Эль-Нассара, солдат старался держаться подальше от стола со свечами, прячась в тени. Но Сандерберг по-начальственному покровительственно ткнул своим кулачищем в его спину, заставив парнишку держаться свет свечей и тянуться в струнку перед повелителем.

- Позвольте представить рядового Сутеха, мой повелитель. Как приказывали, мой повелитель, я привел его для знакомства и разговора с вами. - Заявил младший лейтенант Сандерберг, отвечая на вопросительный взгляд Эль-Нассара, и добавил, уже обращаясь к солдату. - Ну, ты, молокосос, будь почтителен, тебе придется говорить с самим повелителем.

В штабной палатке младший лейтенант Сандерберг появился в легком хитоне, в холщовых портах и в простых солдатских сандалиях с перевязями до колен. Хитон в талии был перетянут поясом, на котором болтался небольшой кинжал с костяной рукояткой и в потертых кожаных ножнах. А солдатик пришел в простой и замызганной кожаной кирасе, которая свободно болталась на его плечах, под кирасой скрывалась домотканая рубаха и порты, а на поясе висел знаменитый гладиус. Рука солдатика, словно случайно, постоянно касалась рукоятки меча, видимо, в таком касании он находил некоторую долю уверенности.

Глазами этот парнишка уперся в лицо повелителя, ни на секунду не отводя их в сторону. Этим взглядом он, словно пытался в Эль-Нассаре высмотреть нечто такое, чего раньше никогда не видел. Если бы кто-либо со стороны мог бы более внимательно присмотреться к этому парнишке солдату, то он сразу бы обратил внимание на то обстоятельство, что солдатик ничуть не волновался и не пасовал, находясь в такой великолепной кампании. Эль-Нассар и Сандерберг слишком снисходительно и свысока на него посматривали, чтобы сейчас в нем заметить какие-либо странности.