Саша Молох - Клинок Ворона

Мне, признаться, тоже не хотелось.

Клинок с настойчивостью маньяка крутил сцены из прошлого. Я закрыла глаза — видения стали четче, плотнее, стремительно обрастая плотью — так что вскоре было уже не различить, где заканчивается реальность и начинается сумасшествие. Вместо терновника — отряды сэтов, в последнем рывке пытающиеся опередить смертельные удары сабиров. Вместо белого снега — оскалы мертвых оборотней, с ног до головы покрытых собственной кровью. Вместо звука шагов — лязг бесполезного оружия, бессильное щелканье арбалетов и полные ярости крики, эхо которых все еще блуждало среди покрытых шипами стволов. Стоило посмотреть куда-то, как тут же в мозгу калейдоскопом мелькали картинки: кровь, железо, лоскутья кожи, ужас, ненависть. Я шла через эту призрачную битву, с каждым шагом все больше погружаясь в прошлое. Клинок компасом указывал мне дорогу.

Не знаю, сколько продолжалось это путешествие во времени, но меч позволил мне прийти в себя только тогда, когда тупая ноющая боль в груди стала острее и запульсировала, как второе сердце.

— Здесь, где-то здесь, — прошептала я и открыла глаза.

Центр леса, самая его глубина — шипастые небоскребы деревьев, бледнеющее небо и фиолетовый отсвет от вздымающихся сбоку гор.

Я кружила между прозрачными стволами гигантского терновника, как заплутавший в городской квартире деревенский домовой. Снег, небо, шипы, опять шипы, снова снег. Форт стоял здесь, я точно это знала, вернее, это знал клинок, но он не учел одного — за пятнадцать веков, которые прошли с тех пор, остатки строения могли уйти под землю больше чем на пять метров.

Клинок вел себя странно (если можно так сказать об этом ненормальном оружии), он то раскалялся как печь, то мгновенно остывал — происходило это в одном ритме с пульсирующей болью у меня в груди.

— Черт! — игра в «горячо-холодно» продолжалась. К букету нехороших предчувствий добавился еще один весомый экземпляр — он подгонял меня тревожным набатом и паническими воплями «Быстрее!».

— Думай! Ищи! Не будут же они его, как мертвую царевну, держать в хрустальном гробу на всеобщем обозрении — мол, приходи, кто хочешь, целуй, кто хочешь. Должна была остаться какая-то поляна... холм... или деревья должны быть ниже!

Никаких полян и холмов в радиусе двухсот метров не наблюдалось, а терновник был везде примерно одинаковой высоты. Я продолжала искать, постепенно переходя с шага на бег. Вот бы сейчас пригодились сэты, с их сверхзвуковой скоростью!

Черт! Ведь близко, очень близко, у меня под ногами, но где точно?!

Я в бешенстве врезала мечом по первому попавшемуся под руку терновнику — железно-хрустальные осколки разлетелись веером. Один полоснул по щеке, а другой впился в руку, сжимающую клинок. Боль слегка отрезвила, заставив панику отступить куда подальше. Выдохнув, я вытащила осколок. Алая струйка крови не замедлила появиться на свет, поспешно прокладывая дорожку от запястья к пальцам.

Пока я думала, чем перевязать ранку, красный ручеек добрался до рукояти меча.

Стоило первой капле упасть на черный металл, как клинок зазвенел тысячами, миллионами хрустальных сверчков. От тонкого и высокого звука у меня заложило уши. А меч и не думал смолкать: звон нарастал и нарастал, пока не стало казаться, что барабанные перепонки не выдержат такого насилия и лопнут. С телом начало происходить что-то странное — на мгновение почудилось, что я стала шипом терновника — острым, прозрачным и твердым. Кровь, идущая по венам своим привычным маршрутом, застыла на мгновение и обратилась вспять. Резные лучики одной из миллиона лежащих под ногами снежинок, трещина на камне у вершины горного отрога, фигуры сэтов, в ожидании застывших у опушки — я видела все это одновременно, так, словно глазам надоело смотреть на мир как обычно, и они позавидовали фасеточному зрению стрекозы. А клинок все звенел и звенел.

«Наверно, так выглядит смерть», — шальная мысль мелькнула, и ее тут же смело валом видений. Лица, люди, желания, мечты, боль — все, что клинок успел увидеть за свою более чем тысячелетнюю историю. Теперь уже не было нужды копаться в библиотеках, разыскивая ответы на загадки прошлого — я и так знала практически все. Знала, откуда пришел Ворон и что он искал, помнила, как укладывались каменные блоки замка, который сабиры перекроили и переименовали на свой лад, помнила тысячи имен давно погибших нелюдей, и одно-единственное имя — того, кого мне предстояло найти — Атор.