Николай Бородин: Хозяин Пророчества

— Нельзя тебе туда. Говорящий с духами не велел.

Ширш, понимая, что спорить бесполезно, тремя высокими скачками попытался рвануть в сторону, но Каменному Стражу хватило одного гулко отдавшегося в земле движения, чтобы перекрыть кирссу путь. Вождь, раздраженно фыркнув, сел, скрестил лапы и замер. Конечно, попытаться обмануть каменное существо мнимой неподвижностью или взять его измором было глупо, но больше ничего не оставалось. Многие кирссы, обманутые внешней неповоротливостью Стражей, пытались вскочить на них или перепрыгнуть поверх, но достаточным будет сказать, что никто не преуспел. Ширшу совершенно не хотелось вспоминать неприятные подробности.

Внезапно в небо ударил темный столп, возникший в том месте, где, как знал кирсс, располагалось святилище. До каменного круга, окруженного костяной короной, было недалеко, и остолбеневший в изумлении Ширш наблюдал, как внутри темной колонны выбралась из земли и встала по весь громадный рост неясная, просвечивающая насквозь фигура. Расправились и ударили могучие крылья, нестерпимо высоко взвыл терзаемый воздух, прогремел торжествующий хохот, и все пропало, словно никогда и не было. Вождь помотал головой, пытаясь отогнать наваждение, и заметил, как Каменный Страж, безмолвно наблюдавший за разыгравшейся сценой, с неразборчивым бормотанием погружается в землю.

Не желая медлить ни секунды, Ширш условным свистом подозвал кота, затаившегося в высокой траве, вспрыгнул в седло и понесся прямо туда, где, как он надеялся, увидит шамана.

Но зрелище, открывшееся задохнувшемуся от неожиданности кирссу, было куда более невообразимым и куда более страшным. Святилища больше не существовало, на него обрушился чудовищной мощи удар, пришедший, вопреки всем доводам разума, из-под земли. Трава на многие сажени вокруг превратилась в сухие пепельные силуэты, рассыпавшиеся от малейшего дуновения ветра. Могучие кости вокруг святого места, казавшиеся Ширшу несокрушимыми, были словно жестоко изъедены огнем неведомой, но ужасной силы. На том же месте, где раньше покоился в земле несокрушимый каменный монолит, исходила зловонным дымом и парами ямина, дна которой кирсс, как ни старался, не смог углядеть.

Вождь медленно, контролируя каждое движение, свел лапы перед глазами, переплел пальцы и потом лишь дал волю чувствам. Иначе когти пробили бы ладони насквозь — с такой силой сжались его пальцы. Его, вождя, дух был сильнее всех прочих, но это лишь означало, что он умел владеть собой, но ощущал все так же остро, как и остальные. Горечь утраты едва не сбивала с лап. Ширша, сироту, воспитывал старый вождь, но и шаман тоже приглядывал за смышленым котенком. А теперь его нет.

Нет никого, кто мог бы посоветовать Ширшу, что делать. Кто передал бы ему волю предков. Кто помог бы решить, какой путь выберет вождь и какой путь вслед за ним выберет весь род. Путь к жизни или к забвению, ведь уже не будет других кирссов, способных почтить память предков.

Он погрузился в мрачное раздумье, мало чем отличимое от тягучего кошмара наяву. Так он вернулся в становище, сообщил соплеменникам лишь о том, что должен остаться один, и прошел в свой шатер. Ночь окутала расположение племени, даря вождю желанное уединение. В своих мыслях он забрел так далеко, что едва ли не потерял грань между явью и сном.

И с какой радостью Ширш бросился к Мурену, когда внезапно, подняв глаза, увидел шамана сидящим подле почти затухшего костра!

Шаман, не отличавшийся в общем-то телесной крепостью, издал полузадушенный хрип, когда на него набросился здоровенный кирсс, вознамерившись, видно, задушить старика в объятиях. Ошарашенно помедлив, говорящий с духами улыбнулся и тоже сомкнул лапы на спине Ширша.

— Ну-ну, дитя, не усердствуй. Я, конечно, не должен чувствовать боли, да и воздух мне не особо нужен, но ты так силен, что, пожалуй, уморишь даже меня!

— Мурен! Как… Я видел… На месте святилища…

Взгляд шамана померк.

— Да. И теперь я среди наших предков. Но, как видишь, я все-таки здесь. Прости меня, дитя, ранее я ничего не мог сказать тебе. Я должен был свершить Пророчество, хотя до последнего боялся, что не смогу — оплошаю или духу не хватит. Спасибо предкам, они меня поддержали. Все случилось именно так, как должно: нить, привязывающая вас к Степи, оборвана. Наш дом здесь еще не разрушен, но это лишь дело времени, и разумным будет решение не попасть под обломки. Кирссы должны уходить вслед за зарами, но их должен вести зрячий. И брат не всегда бывает прав, он может привести, пусть и невольно, родичей на погибель, а мудрый вождь должен успеть заметить опасность. Ты достаточно мудр, Ширш, но не давай чувствам одолеть взор твоего разума. Я могу и буду помогать тебе, когда ты задремлешь, обуреваемый тяжкими думами. Я помогу тебе разрешить все, что преподнесет тебе судьба, а такого будет немало. Тебе выпало родиться в грозное время, Ширш, и в тебе сокрыто куда больше, чем видишь сейчас ты сам. А я не могу тебе этого рассказать. Я мог лишь спасти тебя, спасая тем самым весь род, — и сделал это. Черные колдуны захватили меня, как приманку, железными клыками. Увы, они обратили душу моего ученика… — Голос шамана на мгновение пресекся. — Но и это тоже было суждено.