Пока Илона сообразит, что тут происходит, я думал убраться, но мне не дали. Толпа плотно обступила меня, и уйти просто не дали.
В руках появились флакончики дорогих духов, так как запах от головы шел мягко говоря убойный. Прямо таки демонический. Пара дамочек даже упали в обморок.
— Друг мой, я была уверена, что у Вас есть серьезный повод идти на союз с нашим врагом, но впредь хотелось бы быть в курсе подобных действий, — выдавила из себя Илона, активно соображая.
— Больше этого не будет, я ухожу. Хватит с меня.
— Есть и другие семьи, не менее кровожадные, и Альянсу было бы интересно с Вами работать…
— Нет, увольте… Свое дело я сделал. Счастливо оставаться.
— Тогда прошу остаться и получить от нас награду, за проявленную отвагу…
— Не стоит. Я не из тех, кто вешает побрякушки на стену и этим гордится. Просто не хотелось иметь сорвиголов, желающих сорвать награду за мою голову.
Илона вздохнула, но сказать больше ничего не смогла, а если и могла, то только через пару суток. Соображала она всегда медленно, когда не читала по бумажке. Я попрощался, развернулся и в полнейшей тишине покинул зал. Теперь домой…
* * *
Москва встретила затхлым воздухом и смогом. В пригороде опять горели торфяники, и дым явственно ощущался в воздухе. Здесь было даже хуже, чем в Калифорнии. Я вышел из гаража, куда привели меня врата. Кажется, я перепутал врата в своей крепости и вместо квартиры попал в гараж. Возвращаться не особо хотелось, потому я взял в гараже запасные ключи и пошел к подъезду. В офис я думал заглянуть завтра, и уже потом решать, что делать дальше. Нарушать слово, данное этому жутковатому старику, я не рискнул. Даже мое природное упрямство куда-то спряталось.
Я привычно запихнул ключ в замочную скважину, но тот не провернулся. Похоже, заперто изнутри, «сонное положение»…
Дверь открылась, и разум мой отключился. Это могла быть и ловушка, но теперь мне было без разницы…
Несколько минут я просто стоял на месте, не веря своим глазам, и лишь потом выдавил из себя одно единственное слово.
— Как?
Она была рада и взволнована не меньше и слова дались ей тяжело.
— Старик, — только и произнесла она, и мне стало все ясно…
Не знаю, сколько мы стояли на пороге обнявшись, и лишь спустя пять минут я заметил на столе записку, на Эбекийском с двумя словами: «Твой приз».
* * *
— Я удивлена, — Ния вздохнула. — Не в твоих привычках награждать так своих пешек такого уровня. Обычно они ведь не выживают, так?
Старик рассеяно кивнул.
— Вижу, в этот раз совесть взыграла. И решил расплатиться счастьем, которое отнял?
— И новым телом, которое я немного починил. Старая развалюха с камнями вместо почек долго бы не прожила.
— Как мило.
— Просто не хочу, чтобы в своей хижине где-то в глуши, пусть даже в разваливающимся теле, его разум сложил два и два и не догадался, с чьей подачки его подружка оказалась в той команде самоубийц. Игорь талантлив, и я не хотел бы, чтобы он обратился против меня. Оружие, Ния, после боя либо уничтожают, либо вкладывают в ножны. Иначе — можно порезать палец. И для человека эти ножны это счастье.
— А я то хотела в кой-то веки увидеть в тебе что-то человеческое… Видимо зря. Все тот же холодный расчет.
— Стареешь, — старик позволил себе улыбку.
Ния улыбнулась в ответ.
— И ты тоже.
И оставив бывшего начальника в одиночестве, исчезла в сфере врат.
* * *
Когда мысли более или менее пришли в порядок, и мы наговорились, Инвил спросила.
— Как эта Илона отреагировала?
— Долго думала. Предлагала остаться.
— А ты?
— Отказался. И от ордена отказался.
Инвил обняла меня и пристроила голову на моем плече, а я задумался.
«Я предлагаю Вам сыграть в суперигру» — вспомнились слова старика. И вот он каков суперприз. Счастье. Счастье, которого я никогда не знал и толком не понимал. Даже не был уверен нужно ли оно мне. Случись все иначе и выживи она тогда… Смог ли бы я научиться ценить это счастье по-настоящему? Не знаю.
Я закрыл глаза и крепко обнял Инвил. Пожалуй, теперь это уже не важно.
* * *
Мириады маленьких кусочков суши в огромном, пускай и неглубоком океане. Кусочки чьих-то воспоминаний, кусочки миров. Мягкий сумрак делает это место окончательно нереальным. Здесь нет буйства красок, здесь все лишь тени.
Сверху светлыми хлопьями падают все новые кусочки. Часть из них растворяются в водах, часть в земле островков, а некоторые, особо сильные, порождают что-то. От малоразумной твари и до нового островка.
Читать дальше