Виталий Симаков: Донской дозор

В его руке появилась финка. Щелчок. Сверкнувшее лезвие готово было метнуться в живот женщины...

То, что произошло дальше, было невероятно и фантастично. Но оно было!

Властный взмах женской руки и вырванный у Крыкова нож воткнулся в ногу одному из его дружков, попытавшихся кинуться ему на помощь.

Васька обалдел, глядя на опустевшую руку - как?!

Затем женщина, резко крутанувшись на каблуках вокруг себя, обернулась лицом к изумлённой компашке Крыкова, уже с распущенными развевающимися волосами, на сильном, неизвестно откуда подувшем ветру. Она злобно улыбнулась и посмотрела в их сторону не обещающим ничего хорошего взглядом огромных чёрных глаз. Дружки Крыкова испуганно попятились. Васька попытался тоже отступить, но не успел сделать и шагу, как был, притянут к вскинутой женщиной руке, и схвачен за горло железной хваткой.

- С кем ты собрался шутки шутить, щенок? - проворковала она нежным, и в то же самое время зловещим голосом, от которого пробирало аж до дрожи. Она притянула его за горло к себе и стала изучать его чёрными как ночь глазами. Её алые пухлые губы были чуть приоткрыты, и Крыков чувствовал её горячее дыхание на своём лице. Затем Васька почувствовал, как ногти на её пальцах удлиняются и начинают постепенно впиваться в его кожу. Он не мог не то что слово сказать, а даже сделать вдох. Воздух в лёгкие от стальной женской хватки перестал поступать. Крыков уже решил, что так и встретит свой конец. Но...

Женщина вновь зловеще усмехнулась и отшвырнула от себя парня на пару метров, тот не удержался на ногах и упал на спину. Последний воздух вырвался из его легких от тяжелого удара о землю, так что даже вскрикнуть у него не получилось.

- Смерть твоя наступит уже скоро, правда, не от моей руки. Но!.. - она подошла к лежащему Крыкову и, с силой придавила его к мосту, встав ему на грудь сапогом. На мгновение стало так тихо, что слышно было, как скрипнула кожа на сгибе её изящной обуви. Васька почувствовал, как острый каблук, стал постепенно продавливать его кожаную куртку и рубашку, ещё немного и он пробьёт его грудную клетку: - Но, остерегайся женщин, мой мальчик.

Женщина перешагнула через него, затем повернулась к всё также стоящему истуканом Димычу, и повелительным, но в тоже самое время ласковым, голосом проговорила: - Следуйте за мной, молодой человек. Уже темнеет. А нам ещё надо добраться до дому.

Димыч как загипнотизированный обошёл лежащего испуганного Крыкова, и направился в след за женщиной, волосы которой, опять были заплетены в перекинутую через плечо, толстую длинную косу. Когда только успела, остервенелая курва?

Крыков так и остался лежать на спине, онемевший и испуганный. Когда женщина в сопровождении Димыча исчезла из вида, дружки Крыкова, до этого будто приросшие к тем местам, где стояли, зашевелились и двое из них подбежали поднимать своего босса с асфальта, а остальные собрались вокруг раненого.

- Аллигатор, - обратился один из тех, кто был возле раненого, к поднявшемуся и потиравшему грудную клетку Ваське, - это как ты умудрился ему нож в ногу засадить?

- А я почём знаю, - проворчал он, подходя к ним и уже потирая ноющую шею. Потом, увидев, что у него на руке кровь, сочащаяся из ранок, оставшихся от ногтей необычной незнакомки, он зло прорычал: - Эта старая ведьма и меня покоцала! Митяй, - обратился он к задававшему ему вопрос о ноже парню, - живо лови тачку, и валим в больницу, на перевязку.

- И заодно сорок уколов тебе в живот, от бешенства. А то вдруг эта старуха ещё и бешенством страдает. Видел, как она на тебя накинулась? Видать голодная, - подколол Митяй Крыкова, но заметив как тот на него злобно зыркнул после этой шуточки, пробормотал, - Ладно, я побежал на вокзал насчёт тачки, а вы давайте подтягивайтесь следом.

И он убежал. Выдернув у стонущего парня из раны нож, и кое-как, перетянув ногу двумя носовыми платками, что бы кровь не сильно хлестала, дружки Крыкова помогли ему встать на здоровую ногу, двое подставили ему свои плечи, что бы он о них опёрся и осторожно повели его в сторону вокзала. Крыков и остальные четверо его охранников двинулись следом за ними.

Васька тоже перемотал свою шею платком - кровь из мелких ранок продолжала сочиться. Да и спину ломило, не каждый день доводилось так вот встречаться спина к спине с асфальтом, хорошо ещё, что башкой не сильно треснулся.

- Чешется нестерпимо, - пожаловался он идущему рядом парню.

- Это хорошо, - ответил тот, - значит заживает.

Васька хмуро посмотрел на собеседника, и они не спеша, пошли вслед за ушедшей вперёд компашкой.