Андрей Белянин - Все арестованы!

Впрочем, подобные вопросы лучше выяснять уже в отделении — с криминалистами, медицинскими экспертами, психологами и прочими специалистами. Благо теперь мне есть что представить окружному управлению и комиссару лично.

Но сначала я позвонил нашим ребятам в морг, чтобы те забрали тело. Когда я вышел из библиотеки, все подозреваемые сидели в гостиной по углам, надутые, скорбные и хмурящиеся друг на друга. Каждый считал себя мучеником! Фигуристая Амалия в коротком платье разносила желающим повторный утренний кофе.

— Мадемуазель Гонкур, — неожиданно вспомнил я, — прошу извинить, но мне придётся допросить и вас. Кое-что, увы, остаётся непонятным.

— Разумеется, месье офицер, — лучезарно улыбнулась Амалия, без малейшего повода (как мне показалось в первое мгновение) швырнула поднос с кофе в подвернувшегося ей на пути Флевретти и резко дала дёру.

Не обращая внимания на взвывшего от боли капрала, я бросился в погоню, крикнув на ходу:

— Никого никуда не выпускать!

Теперь-то стало кристально ясно, кто у нас настоящая преступница. Близкая подруга моей Эльвиры удирала от меня узкими коридорами замка Бобёрских, скользя вниз по каким-то крутейшим лестницам, ныряя за тёмные повороты и превосходя меня в скорости так, что я дважды терял её след. Но её каблуки так стучали, что определиться с направлением было несложно…

Хотя, по чести говоря, возможно, ей бы и удалось уйти, если бы не роковая случайность. Когда я наконец добежал до её комнаты, она лихорадочно продолжала паковать чемоданы, чисто по-женски не решаясь определить, что же всё-таки брать с собой — шкатулку с бижутерией или вечернее платье, шесть лифчиков или двое трусиков, выходные туфли или… три пары выходных туфель, одно большое полотенце или два маленьких… Поэтому на мои слова: «Вы арестованы!» она отреагировала с явным раздражением:

— Да подождите вы с вашими глупостями! Дайте мне ещё пять минут.

— Вы арестованы, — ещё строже повторил я, кладя руку ей на плечо.

С неожиданной нежностью она припала к ней щекой и губами и страстно взглянула на меня, вскинув ресницы:

— О мой желанный офицер, где твои наручники, я хочу, чтобы ты сковал меня… в своих жарких объятиях! Обещай, что ты отведёшь меня в самую тёмную камеру, запрёшь дверь и допросишь меня, и снова допросишь, и ещё раз! Да-а… да-а…

Я опомнился лишь тогда, когда эта чертовка, стонущая мне в ухо, вдруг с силой оттолкнула меня и бросилась к дверям. Я рухнул, споткнувшись о её зимние сапоги. И поверьте, она могла бы второй раз от меня удрать, но… О женщины! Амалия попыталась утащить за собой чемодан! Замки раскрылись, содержимое вывалилось наружу, она едва не заплакала от горя, а я перестал вести себя как сентиментальный дурак.

— Вам придётся пройти со мной в отделение. — Я резко завернул её руки за спину и защёлкнул наручники.

— Дьявол, не сработало, — удручённо фыркнула она, разочарованно пнув предательский чемодан ногой. — А Элви говорила, что вы лёгкая добыча…

Я мысленно сделал пометку побеседовать кое с кем (и что там ещё она обо мне рассказывает?) и быстро проверил содержимое чемодана. Так, понятно, почему она не смогла с ним убежать — эдакую тяжесть даже я с трудом поднял! Под верхним слоем одежды и белья были аккуратно уложены ряды золотых вилок, ножей, чайных ложечек, молочник и двенадцать тарелок с гербами. Нехилое богатство, можно сказать, попытка ограбления века…

— Я должна была это сделать, — выдохнула Амалия, низко опустив голову. — Он не оставил мне выбора.

— Она, — поправил я. — Знаете, чистосердечное признание облегчает участь. Вы можете честно сказать мне, почему убили мадемуазель Манон?

— Что-о?! — Служанка подняла на меня возмущённый взгляд. — Какое убийство? Никого я не убивала!

— Ага, — не поверил я. — Все, значит, убивали, а вы нет! Зачем же тогда убегали?

— Чтобы успеть спрятать всё это. Вы можете обвинить меня в воровстве, но никогда, слышите, никогда Амалия де Гонкур никого не убивала! Даже мух, хотя от них вся зараза в доме.

В её грозном тоне было что-то такое, что я предпочёл ей поверить.

— Тем не менее вам придётся проехать со мной в отделение и дать показания там.

— Как прикажете. Теперь я действительно в вашей власти. — Она окинула меня плотоядным взглядом и, выпятив немаленькую грудь, гордо прошествовала вперёд. Я сопроводил её в гостиную, где все остальные «подозреваемые» изо всех сил дули на ошпаренную коленку капрала. У секретарши кузена Бобёрского это получалось лучше всех, но, возможно, она играла на публику…