Андрей Белянин - Все арестованы!

— Мяу-а… — тягуче раздалось над тихим кладбищем.

Студент вздрогнул, обернулся, никого не увидел, покачал головой и замахнулся снова.

— Мяу-ау! — ещё громче прозвучало под звёздным небом, и огромная чёрная кошка бесшумно выскользнула из тени ближайшего склепа. Зелёные немигающие глаза уставились на побледневшего убийцу.

— Саманта? — осторожно спросил он, перехватывая лопату так, чтоб удобнее было нанести рубящий удар. — Иди ко мне, киса, киса, киса…

— Хочешь убить меня ещё раз, Перси? — мягко мурлыкнула кошка.

Племянник на мгновение потерял дар речи…

— Кошки не говорят!

— Нас и не травят лекарствами для лечения геморроя. За что ты так поступил со мной, Перси?

— Заткнись! — сорвался студент. — Тебя никто не трогал. Ты сама виновата! Кто просил тебя жрать ту свечу, что я выкинул?

— А зачем ты её выкинул, дорогой? — Из дверей склепа на цыпочках вышла тощая чертовка в уродливом чепце и старом домашнем халате. — Неужели только чтобы убить меня? Ах, мой мальчик, как ты меня огорчил…

— Тётя Каролина?!! — Будущий медик выронил лопату. — Но вы… откуда вы… я же…

— Я не сержусь на тебя за свою смерть, — замогильным голосом продолжала женщина. — Но почему ты убил невинную Саманту? Она была такой доброй. Ты ведь не ждал и от неё наследства?

— Да я и от вас ничего не ждал! Вы же всё подписали «старшему рода», этому тупоголовому жирному Жерару! Который вспоминал про вас раз в году, когда ему напоминали отправить открыточку на день рождения! А я… О, я возился с вами два долгих года! Я пошёл в медики, только чтобы быть поближе к вам, чтобы в один прекрасный момент сделать нужный укольчик и…

— Что «и»? — одновременно спросили обе «жертвы», и я на миг побоялся, что они сорвут спектакль.

Но парня уже понесло…

— Я заслуживал этого наследства! Только я! Я молод, беден, но честолюбив и хочу учиться! Я бы спас тысячи жизней потом, став первоклассным медиком, но вы… никак не хотели умирать, и всё время помыкали мной! Перси, сюда! Перси, туда! Перси, вымой! Перси, принеси! Думаете, так уж радостно днями и ночами твердить: «Да, милая тётушка, как пожелаете!» Я бы убил вас снова, я бы…

— Всё, я больше не выдержу. — Из соседнего склепа, пыхтя, вывалился комиссар Базиликус. — Арестовать этого гнусного типа. Дьявольские козни, как же у меня всё затекло…

Перси Тату замер столбом. Его «покойная тётушка» скинула чепец, нимало не стесняясь, задрала подол и вытащила из форменных брюк портативный диктофон.

— Всё записалось, шеф! — радостно доложил Флевретти. — Но, пожалуйста, не заставляйте меня больше наряжаться женщиной, мои подружки в Интернете этого просто не поймут.

Мы с Эльвирой встали за спиной преступника, Чунгачмунк, отрезая ему пути бегства, демонстративно покачивал в руке острым томагавком. Студент затравленно озирался по сторонам и вдруг резко, как перепуганный заяц, бросился в сторону наименьшего сопротивления — прямо на мирно сидящую кошку. Ещё одна роковая ошибка, парень…

— Мяу-ау! — взревел грозный дворовый кот, бывший жених той самой Саманты. Он в высоком прыжке вцепился в шею негодяя, повалил того на землю и с наслаждением вмазал два раза по лицу, не убирая когти!

Мы ему не мешали, Перси это заслужил, а кот был в своём праве. Надо не забыть отмазать его в случае судебного преследования за неспровоцированные увечья, нанесённые преступнику при задержании. Адвокаты очень любят обвинять нас в превышении полномочий, но не мы же его били, а какой-то там кот…

P. S. Вот, наверное, и всё. В участке несчастный раскололся окончательно, дав самые подробные показания. Суд назначат на конец месяца, надеюсь, ему дадут по заслугам. Эльвира, так великолепно озвучившая «призрак Саманты», выпустила две роскошные статьи, по зрелом размышлении решив отказаться от попыток стать гламурной журналисткой и посвятить себя отделу уголовной хроники. Благо, по её же словам, с моим переездом в Мокрые Псы здесь вечно что-нибудь да случается.

P. P. S. Но самое весёлое произошло утром следующего дня. Наш начальник заявился в участок мрачнее тучи, заперся у себя в кабинете и до обеда никого не хотел видеть. Когда пронырливый капрал выяснил, в чём дело, мы с ним сначала полчаса ржали как сумасшедшие, а потом я пошёл уговаривать комиссара. Он сидел у себя в кресле весь в слезах, со стаканом коньяка в подрагивающей руке…

— Мы все в курсе, шеф. Нотариус сказал, что на самом деле ваша тётя Каролина давно была банкротом и обычной неплательщицей. То есть кредитом из одного банка гасила предыдущий. Теперь всего её жалкого имущества не хватит даже на покрытие долгов.