Анатолий Нейтак - Камень и ветра 4. Поход за радугой

– Да, Тайна остаётся. Она хотела попасть в большой город, Шинтордан ей подходит. А я?

Я вернула коллеге колючий до пронзительности взгляд.

– А ты останешься, потому что на то есть три причины.

– Не соблаговолишь перечислить? – очень вежливо.

– Соблаговолю. Первую причину ты мне сам назвал. Моего ученика зовут Клин, и у меня только один ученик.

Будь я проклята, если от этого Стилет не дёрнулся. Ну что ж, сам виноват.

Отказ – штука обоюдная. Пусть прочувствует.

– Причина вторая, – продолжала я ровно. – Командор Сухтал и Луч, он же высокородный Гедор ир Лайге. Кого-то одного из них я бы ещё оставила без присмотра. Но чтобы обоих сразу… да ещё в одном месте…

– Ну, командор – понятно. А при чём тут Луч?

– При том. Что делает острасский аристократ, который к тому же ещё и хороший менталист, так далеко от родины? Не задавался таким вопросом?

По лицу Стилета было видно: нет, не задавался. И готов отвесить себе пинка за атрофию любопытства. Ведь вполне очевидный вопрос-то… задним числом – очевидный.

Стилет не общался с эртом Лайге лично, но это не освобождает от возможных последствий.

– А третья причина заключается в том, что подготовка к созданию высшей нежити с метаниями по пересечённой местности совмещается плохо.

– Какой ещё?..

– Высшей, – повторила я с лёгкой улыбкой. – Костяного дракона, как у меня, делать не советую. Проблем потом не оберёшься. А вот собрать себе тело лича – совсем наоборот. К нему тебе адаптироваться будет существенно легче. Да и на людях в такой шкурке появляться вполне можно. Особенно если маскировки ради закрепить на костяке мускулатуру и обтянуть его кожей. Может получиться очень точная имитация, если постараться.

Изумление. Потом интерес. Потом радость…

Но под конец – сомнение и подозрительность.

– Помнится, ты только что признала, что учить меня не собираешься.

– Разве я смолола такую беспросветную дурь? Я только сказала, что моего ученика зовут Клин. А вот запретить тебе у меня учиться, если ты этого по-настоящему захочешь… право же, настолько могущественной я никогда не была и не буду. Просто не захочу.

Вот это Стилета остановило.

– Запретить у тебя учиться, говоришь?

– Говорю. Тот, кто не хочет учиться, не научится ничему и никогда. Но тому, кто учиться ХОЧЕТ, запрещать это делать бесполезно. Всё равно научится. Пусть даже не тому, чего поначалу хотел. Вот скажи мне, как более опытный коллега…

На словах "более опытного" у Стилета сами собой поползли вверх брови.

– …кто в паре Хэнги – Лурраст является учителем, а кто – учеником? Если забыть о том, что Лурраст является фактически творением Клина и его отражением?

– Полагаешь, они оба учатся друг у друга?

– Да. Клин больше учит, его Хищник больше учится, но эта река течёт в обе стороны. Смею заверить, за время нашего путешествия ты не раз заставлял меня по-новому посмотреть на давно привычное и вроде бы известное. А есть ещё и такое мнение, что научиться чему-то можно лишь у равного… или того, кто хотя бы воспринимается, как равный. Как похожий. Близкий. Живой.

– Так вот почему ты начала учить Клина не с плетения заклятий, а с владения оружием!

– Да. И у меня получилось. Сегодня я доверила ему высказаться о том, что касалось чистой магии. И он отвечал уверенно. А то, что я дополнила его ответ – не в счёт. Я ещё долго буду дополнять его ответы. Я остаюсь его учителем, но я наконец-то окончательно слезла с пьедестала.

– И когда он дополнит твой ответ, ученичество Клина кончится.

– Вот уж нет! – возмутилась я. Вполне искренне, к слову. – Ученичество Клина не закончится, пока он сам того не захочет. Моё, к примеру, только начинается. Когда Клин впервые дополнит мой ответ, я смогу назвать его коллегой, и только. Это будет формальность, мелочь…

– Но мелочь приятная, – закончил Стилет за меня, улыбаясь.

Как странно смотреть со стороны – не из, а на… всё не так, всё! Такая налаженная, привычная, гладкая жизнь вдруг взбесилась невесть почему, вздыбилась бешеным необъезженным жеребцом… понесла куда-то, не слушая ни стрекала, ни шпор, ничего. Или не жизнь, а судьба? Неважно это. Важно, что седла нет. Ноги потеряли стремена, а может, лопнула подпруга… ничего уже не понять, кроме чужого, не тобой заданного ритма да мутного мелькания по сторонам. Что там мелькает? Не разобрать. Но свалишься – умрёшь. И хорошо, если просто умрёшь: умереть, по крайней мере, тоже можно с честью. А из ощущений лишь грива бешеной судьбы под пальцами. И ты цепляешься за неё, как за пучок бритв: сперва режешься, не чуя боли, а уже потом соображаешь: неладно! Потому что кровь идёт.