Артём Лунин - Башня Близнецов 2 (СИ)

Вейтлинь невольно подняла руку, коснулась губ, опять почувствовав боль в прорезанной плоти и горький запах той лозы.

— Мы заложники друг друга, — повторила теневая её мысли. — Ты ничего не можешь поделать с моим присутствием. Я не могу отсюда никуда убраться. Мы связаны воедино, с этим ничего не поделаешь. Остаётся только мириться.

— Значит, ты больше не будешь меня выгонять?

Близняшка скривилась, словно у неё выбитый и приживлённый зуб дёрнуло.

— Кажется, у меня нет выбора.

— У нас нет выбора, — поправила Вейтлинь. — Мы должны поладить.

Вторая смотрела насуплено.

— Это ещё можно поспорить, кто из нас вторая, — буркнула она. — Зови меня Лин. Ты — Вейт.

Вейтлинь пожала плечами.

— Добро пожаловать в Манор Тени, — голос, которым это было произнесено, скорее подходил для посылания ко всем демонам. Вейтлинь поклонилась, мысленно пообещав себе, что тоже пригласит близняшку наверх, как только это станет возможным.

…Сила Света направлена вовне. Тьма же ревнива и жадна, она неохотно исходит в окружающий мир. Вейтлинь пришлось приспосабливаться, и у неё неплохо получалось.

Расширился спектр доступного ей теневого оружия. Пока у Вейтлинь получалось вызывать и держать сколь-либо долго лишь небольшие предметы, метательные ножи, кинжалы, короткие мечи. Они были довольно хрупки, зато обладали толикой силы Тьмы. Ну, и конечно, её "пёрышко", самый большой и мощный клинок.

Потихоньку направляя Тьму в мыщцы и связки, Вейтлинь становилась быстрее, сильнее и гибче. Магнус был восхищён быстротой её прогресса, говорил, что сродство с Тьмой постепенно сделает из неё сильнейшего боевика, сравнимого по крутизне с тяжелофорсированными людьми и специальными боевыми куклами.

Развилась чувствительность к определённого рода магии. Некоторые магические плетения, особенности которых раньше приходилось выяснять разнообразными заклинаниями и специальными зрительными артами, сейчас становились девушке просто-напросто видны.

И она время от времени чувствовала отголоски мыслей и эмоций той, что внутри. Иногда подсказки, короткие всплески понимания. Но чаще всего — гнев и отчаяние.

Именно это стало причиной того, что Вейтлинь вернулась так скоро. Она упорно тренировалась, намереваясь спуститься в Манор, когда будет готова скрестить клинки и магию со своей теневой близняшкой… однако чувствовала ночами её боль и ощущение невыносимого одиночества частицы себя, пленённой во Тьме.

Нельзя позволить ей-другой догадаться, что Вейт спустилась сюда из сочувствия. Вейтлинь была готова принимать жалость лишь от самых близких друзей и близняшка, конечно, тоже такая.

Вейтлинь невольно улыбнулась собственным мыслям. А ведь более близких, чем они двое, людей… м-м-м, существ то есть, ещё поискать…

Лин посмотрела на неё и нахмурилась, приняв улыбку за свой счёт.

— Что?..

— Нет, ничего.

Лин хлопнула по гриве одну из мантикор-сторожей. Чудовище повернуло лобастую башку, глаза — две точки мрака — уставились на неё, зверь зарычал.

— Фас, — бросила Лин обычную команду атаки для боевых кукол.

— Ты сдуре?!. - только и успела вякнуть Вейтлинь и прыгнула в сторону, уходя от удара зверя, материализовала клинок, беспомощно скользнувший по шкуре.

— Бесполезно, — хмыкнула Лин. — Меч происходит из той же силы, что этот зверь. Они не причинят вреда друг другу.

— Останови это!.. — задыхаясь, выкрикнула Вейтлинь, она петляла, стремясь уклониться от атаки чудовища.

— Не-а, — безмятежно протянула теневая.

Наконец мантикора ударом лапы вышибла у Вейтлинь клинок, повалила и навалилась, из пасти чудовища пахло горячим пеплом. Клыки вцепились ей в руку…

Вейтлинь совершенно позорно зажмурилась.

А потом услышала тихий смех Лин. И виноватое ворчание мантикоры. Шершавый язык прошёлся по её запястью.

Вейт осмелилась разжмуриться.

Мантикора старательно зализывала укус. Ранки прямо на глазах затягивались, от них остались только чуть пощипывающие отметки.

— Что?.. — Вейт перевела взгляд на Лин, близняшка улыбалась. — Какого храя?!.

— Впредь не смей насмехаться надо мной. Я здесь пленница — но и хозяйка, помни.

— С-с-стерва!..

— О да, — довольно согласилась та. — Как и ты. Вставай, идём. Мурка, на место.

— Мурка? — пробормотала Вейтлинь.

— Да. А это — Киска, — Лин кивнула на вторую мантикору. — Есть ещё Мяука.

Вейтлинь заморгала. Та значимость, с какой близняшка произносила эти нелепые имена…