Между тем маг подошел к столику наемников и что-то негромко произнес. Ответом ему была ругань и издевательский смех. И тут маг словно взорвался, превратившись в размытое черное облако. Два удара сердца и маг разворачивается ко второму столику, оставляя за спиной падающие на пол трупы.
- Леди, мои спутницы очень устали в дороге. Они ранены и нуждаются в отдыхе. Не будете ли вы так любезны, уступить им свою комнату? - голос начисто лишен эмоций. Так могут разговаривать каменные статуи, но не люди. Не живые люди.
Вежливый по форме вопрос предполагает только один ответ. Телохранитель вскакивает, наполовину извлекая меч из ножен. Даркин, не меняясь в лице, делает шаг вперед, но дорогу ему преграждает Сафира, упираясь руками в грудь.
- Нет, маг! Не нужно! Мы переночуем в одной комнате с вами.
Никак не показав, что вообще слышал ее слова, Даркин все той же ожившей статуей направляется к стойке.
- Вещи этих заберешь в качестве платы. С телами делай что хочешь.
- Я могу и сам приготовить завтрак, - только и произносит он на попытки трактирщика что-то возразить.
Трактирщик стремительно бледнеет, привалившись к стене. Его руки дрожат, пытаясь совладать с непослушным краном пивной бочки.
- Дарри, что ты творишь? - Элеандор догоняет друга только на лестнице, - что с тобой происходит?
- Ты хотел увидеть меня в гневе? - криво ухмыляется маг. Он снова становится похожим на человека. На смертельно уставшего человека, - Просто иногда сил на эмоции уже не остается. Есть только цель и то, что мешает ее достичь. Вот так-то. И ни любви, ни тоски, ни жалости.
*****
Слушай Эл, - обратился я к спутнику, ласково поглаживая шею Кошмара.
Этот умник не только сбежал от хоулов, но и смог самостоятельно добраться до Хольца! Вы не представляете мою радость, когда я увидел эту наглую черную морду во дворе замка. Таверна, куда мы вышли, оказалась на самом краю леса на границе Болга и Хольца. Подозреваю, что она использовалась, как бандитский притон, но это уже не важно. Там же мы расстались со спутниками. Все трое двинулись в Литию, заверив на прощание в вечной дружбе и благодарности.
- А, что? - очнулся парень от своих мыслей.
- Я вот не понимаю, какого лешего мы сюда потащились, да еще и в такой компании?
- Эта встреча очень важна, поэтому фрайхер должен присутствовать лично. Я в качестве советника, а вы - охрана.
Охрана это я и еще пятеро арбалетчиков. Чушь какая-то.
- И поэтому очень важная встреча проводится в лесу.
- Она не только важная, но еще и тайная, - парирует Эл.
- Элли, не пудри мне мозги!
- Да я честно говорю! Это действительно очень важная встреча.
- Ага, и поэтому бойцы чуть не передрались за честь сопровождать фрайхера в этой миссии.
- Так весна же.
- И что?
- Саманта. - Лучник произносит имя таким тоном, словно это все объясняет. Потом спохватывается: - А, ты же, наверное, не знаешь. Саманта у нас виесхатта, и как ты уже, наверное, заметил, девушка очень слаба на передок. А весной инстинкты звериной ипостаси становятся еще сильней. Но если в остальное время года наша шалунья может кувыркаться с каждым встречным без особых последствий, то во время течки вероятность понести почти абсолютная. А к целому выводку орущих щенков девушка пока не готова. В результате она с ума сходит от вожделения, а нельзя! Что отнюдь не улучшает ее и так не мягкий характер. - Элли рассмеялся. Я тоже. Да уж, проблемы у человека!
Все еще смеясь и прикидывая, можно ли нас с Самантой считать товарищами по несчастью, я не расслышал щелчок взводимой тетивы канстера. Резко взвывшее чувство опасности, я тщетно пытаюсь увернуться и, кажется, успеваю толкнуть Эла. Арбалетную стрелу с пяти шагов мне не опередить. Всепоглощающая вспышка боли, удар, и летящая в лицо грива Кошмара. Время растягивается как резиновое, я еще успеваю увидеть, как стрела пробивает голову барона, а еще две вонзаются между лопаток. И сознание поглощает тьма.