Александр Литау: Книга ангела: Грешник

Прошло уже наверно чуть больше часа, от скуки Малик чуть не заснул в кресле, стоящем в комнате за лестницей. Ему уже порядком это надоело, и он вышел из дома, направившись к Гарднерам уже более скорым шагом. Как он ему повезло со временем. Находясь метрах в двухстах от дома, он наблюдал картину, как в разные стороны расходятся Азраил и Джош. Парень шёл к предгорному лесу, а ангел, как Малик и предполагал, в город. "Какой же ты предсказуемый, Азраил", - усмешливо подумал Малик. Он ещё больше ускорил свой шаг. Теперь-то ему никто не мог помешать похитить Аннет и Эмили.

Подойдя к дому, он глубоко вдохнул, затем лукаво улыбнулся, слегка опустив голову. Одно лёгкое движение правой руки и дверь сама отворилась перед ним. Оповещать всех о своём присутствии он не стал, даже дворецкий, который сразу же подошёл к гостю, попрощался с жизнью и превратился в горстку пепла, от одного лишь взмаха ангельской руки.

Уверенным, твёрдым шагом Малик поднялся наверх. В одной из комнат до сих пор слышался печальный плач Аннет. Она сама оповестила ангела, где она находится. Всё тем же движением ладонью с кольцом Малик открыл дверь.

- Привет. - Лукаво сказал он. - Ну, судя по твоим слезам, уже пришлось попрощаться с жестоким ангелом смерти. Не переживай, вы ещё как минимум разок увидитесь.

Аннет, убрала руки от лица и сквозь слёзы посмотрела на Малика, но увидеть она успела лишь взмах рукой, после чего глаза её закрылись. Девушка осталась лежать на кровати без сознания.

- Теперь за второй.

Малик поднялся этажом выше. Эмили сидела тихо, и найти так быстро не получилось бы. Но ангелу от этого труднее не становилось. Он пошёл вдоль коридора, махая рукой то в правую сторону, то в левую. Все двери открывались, так Малик и нашёл Эмили в одной из комнат. Проделав тоже самое, что и с Аннет, он взял сестру Адама на руки и спустил на этаж ниже. "И как мне тащить вас обеих до того дома?" - немного недоумённо, с долей иронии сказал Малик. Помотав головой, ангел подошёл к кровати и положил рядом с Аннет Эмили. "Что ж, путь будет нелёгким, совсем нелёгким", - с ухмылкой сказал Малик. Он закинул на плечи девушек, а затем, медленно пошёл к выходу. Ноша была всё-таки нелёгкая, но план Малика того стоил. Ангел ещё не знал, как использовать кольцо против Азраила, это он надеялся узнать во время боя, ибо другого способа не было.

Путь до дома с такой ношей был немного дольше обычного, но, тем не менее, Малик дошёл и ещё не был обнаружен Азраилом. Внутри он прошёл в комнату за лестницей и положил девушек на диван. Сам он вышел на улицу и стал ждать своего соперника, такого же грешника, как и он.

Азраил хотел довериться зову, чтобы найти Малика, но это чувство его подводило. Оно словно утихло, замолкло и больше не сводило грешных ангелов. Где-то в глубине у Адама оставалось какое-то странное чувство, но это вовсе не тот зов, который он ощущал до этого. И что делать? Как искать одного ангела в таком городе? Азраил растерялся, но не терял надежды. Хотя, если честно, это добавило его настроению ещё больше мрака и печали, да ещё и эта пасмурная погода, которая одной своей серостью вызывала тоску.

Идя по улицам Мошэна в последний раз, навеивалось столько воспоминаний. Всё, от того как он с Аннет и Джошем впервые вместе, неспешно шли к дому Клэр, до того, как его раненого спасали верные друзья.

Через каждые пару шагов ангел закрывал глаза, чтобы не видеть окружения. На базарной площади, в суете раскладывались лавки для продаж. Всё воспринималось ангелом, как в последний раз, всё, абсолютно всё напоминало о каких-то моментах жизни, всё могло вытянуть слезы из глаз грешника. Теперь Адам понимал, почему ангелы лишены чувств. Теперь он тоже хотел поскорее вернуться к себе, чтобы забыть всё это и стать просто бесчувственным ангелом смерти. Но осознавать, что такие чувства забудутся и их больше не почувствуешь, было невероятно больно. Последние часы жизни в этом мире для Адама были невероятно тяжелы, но он понимал, что Малика следует остановить. У них ведь были разные взгляды на существование безгрешного дитя. Азраил поддерживал мнение большинства и считал, что переворот, который совершит это дитя разрушит все законы и нравы, которые так долго строились, а сейчас этого допускать ни в коем случае нельзя. "Почему этот мир так жесток?" - думал Адам, - "Зачем я согрешил? Зачем стал спасать того, кто сейчас испортит всё, ради чего я существовал? Лучше бы я остался там и никогда не изведывал этих чувств!" Ангел смерти буквально корил себя за это. Расставание давалось ему слишком тяжело.