Даррен Шэн - Цирк уродов

— Вот и отлично. — Я глубоко вздохнул. — Зелье принесли?

Он кивнул и протянул мне темный пузырек. Я заглянул в него. Там плескалась какая-то жидкость: темная, густая и вонючая.

Мистер Джутинг подошел сзади и обхватил руками мою шею.

— А это точно подействует? — нервно спросил я.

— Не сомневайся!

— Но я думал, если сломать шею, то сразу умрешь. Ну, или тебя парализует.

— Не обязательно, — сказал он. — Только если повредить спинной мозг, который находится в спинномозговом канале. А кости — это ерунда. Я буду предельно осторожен, чтобы е тобой ничего страшного не случилось.

— А врачи не заподозрят подвоха?

— Им и в голову не придет! — заверил мистер Джутинг. — После зелья сердце у тебя будет биться еле-еле, и врачи решат, что ты умер. К тому же они увидят, что у тебя сломана шея, и не станут дальше ничего выяснять. Если бы ты был постарше, могли бы сделать вскрытие. Но детей врачи резать не любят. Главное, скажи: ты все понял? Запомнил, что делать?

— Да.

— Нельзя допустить ни малейшей ошибки, — предупредил он. — Если хоть что-то пойдет не так, весь план провалится.

— Я же не идиот! Сам понимаю! — не выдержал я.

— Тогда приступим! — скомандовал он.

И я приступил.

Одним махом проглотил жидкость, поморщился — на вкус она оказалась очень противная. Я передернулся, когда почувствовал, как все тело немеет. Больно не было, но появился какой-то неприятный холодок. У меня застучали зубы.

Минут через десять зелье окончательно подействовало. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, я не дышал (то есть дышал, конечно, но совсем незаметно), сердце остановилось (опять же не до конца).

— Сейчас сломаю тебе шею, — предупредил мистер Джутинг.

Я услышал щелчок — он свернул мою голову набок, — но ничего не почувствовал: тело уже онемело.

— Вот так. Сойдет, — продолжал он. — Теперь надо выкинуть тебя из окна.

Он подтащил меня к окну, постоял минутку, вдыхая свежий ночной воздух.

— Придется швырнуть тебя посильнее, иначе не поверят. Может быть, сломаешь пару-тройку костей. Будет болеть, когда действие зелья пойдет на убыль, но не бойся — я их потом вправлю. Вперед!

Он поднял меня, на секунду замер, потом выбросил меня из окна.

Падал я стремительно, стена дома мгновенно пронеслась мимо, я плюхнулся на спину. Глаза у меня были открыты. Я понял, что смотрю на водосточную трубу.

Некоторое время я лежал, прислушиваясь к ночным шорохам. Наконец наш сосед заметил меня, подошел, посмотрел. Мне не было видно его лица, но я услышал, как он ахнул, когда понял, что я мертв.

Сосед бегом обогнул дом, яростно заколотил в дверь. Было слышно, как он кричит, пытаясь вызвать моих маму и папу. Потом послышались их голоса: все трое приближались ко мне. Родители думали, сосед шутит или обознался. Папа сердито топал ногами и что-то бормотал себе под нос.

Они свернули за угол, шаги затихли: это они увидели меня. Казалось, наступившая тишина длилась целую вечность. Потом мама с папой бросились ко мне.

— Даррен! — закричала мама, прижимая меня к груди.

— Пусти, Анджи! — приказал отец, высвободил меня из ее рук и положил обратно на траву.

— Дэрмот, что с ним? — стонала мама.

— Не знаю. Видимо, упал из окна. — Папа встал и поглядел на открытое окно моей комнаты.

Я увидел, как он сжал кулаки.

— Он не шевелится, — тихо сказала мама, потом вдруг схватила меня и принялась трясти. — Не шевелится! — вопила она. — Не шевелится! Не…

Папа снова вырвал меня у мамы. Потом позвал соседа и велел увести ее в дом.

— Вызовите «скорую», — спокойно велел он. — А я останусь здесь, с Дарреном.

— А он… умер? — спросил сосед.

Мама застонала и закрыла лицо руками.

Папа покачал головой.

— Нет, что ты, — сказал он, слегка сжимая мамино плечо. — Просто его парализовало, так же, как его друга.

Мама опустила руки.

— Стива? — В ее голосе слышалась надежда.

— Ну да. — Папа улыбнулся. — И он придет в себя, так же, как Стив. Беги звони в «скорую».

Мама кивнула и ушла вместе с соседом. Пока они не скрылись из виду, папа улыбался, а потом склонился надо мной, заглянул в глаза, пощупал пульс. Когда папа понял, что я мертв, он опустил меня на землю, убрал прядь волос, упавшую мне на глаза, а потом… Не думал, что когда-нибудь увижу такое…

Папа заплакал.

Вот так началась новая, печальная стадия моей жизни — смерть .

Врачи быстро пришли к заключению. Они решили, что пульса и дыхания нет. По их мнению, все было ясно.