Артём Михалев - Московская магия. Темное Сердце

Залпом допив чай, Коста откланялся и вышел с кухни. Накинув куртку, я поспешил следом. Должок за тобой, Коста! Я же просил не вмешивать семью. Так нет, мало того что меня сдали с потрохами, так еще и на сестренку нацелились.

Выйдя на улицу мы остановились у неприметного микроавтобуса с грязно-тонированными стеклами. Не знаю, чего там было больше, тонировки или грязи, но разглядеть сквозь них хоть что-нибудь было невозможно. Поежившись от пронизывающего холода – человеческое тело не одобряло зябкую ночную прохладу – я вопросительно уставился на корейца. Затянувшись сигаретой, тот произнес:

– Злишься?

– Да. – Не счел нужным отрицать очевидное. – Какого черта ты меня сдал?

– Не дури, Ящер. После такой ночки тебя бы раскатали не хуже инквизиции. Проверено, отбрехаться без шансов. Можешь считать, что я оказал тебе услугу.

– В гробу я видал такие услуги.

– Угу. – Усмехнулся кореец. – Я, конечно, видал лгунов хуже, но редко. Не включай дурака, и других не держи за идиотов. Рано или поздно они бы догадались, и устроили тебе веселенькую жизнь. Так что ты – мой должник.

– Вы обещали, что ничего не расскажете. У нас был договор.

Коста в две затяжки добил сигарету и щелчком отправил ее в сторону мусорного бачка. Проследив взглядом за пикирующим светлячком, я повернулся к магу.

– Ну!

– Не нукай, не запрягал. Договаривался ты с Васильком, а она хоть и умная девка, но круглая сирота. Она не понимает. Хотя, что тут удивительного? У нас тут у каждого свои тараканы. Знаешь, будь моя воля, я бы тебя выпорол. Сразу как узнал о вашем договоре. Ты неделю в коме провалялся, а твои – ни сном, ни духом. Если бы не Женька, ты бы умер. Что тогда?

– Справился бы как-нибудь. – Буркнул я. Мне стало стыдно.

– Ты может и хотел как лучше, но послушай моего совета, Александр. Поменьше ври близким людям, а то так запутаешься, что вырываться будет больно. Не тебе. Им.

– Но…

– Все, Саша, разговор закончен. Обижайся, не обижайся – все уже в курсе. Лучше расскажи, кто на тебя напал? Не хотел твоих пугать, потому и вытащил на-покурить.

– Не знаю. – Неохотно ответил я. – На собаку похоже. Я особо не рассматривал, темно было. Здоровая, мне по пояс. Рычала странно. Монотонно так, как пенопластом по стеклу, до мороза по коже. От этого и проснулся. Их вообще-то трое было, остальные сбежали.

– Тяжело было?

Не хотелось мне признаваться, что большую часть проблем доставила конторская поделка. Спасительный рисунок едва меня не прикончил. Маг продолжал изучающе смотреть, поэтому я просто пожал плечами. Думал, отвяжется, но Коста и сам догадался о проблеме. Хитро прищурившись, он понимающе кивнул:

– Перекинуться пробовал. И сильно скрутило? Ладно, мне и правда некогда. Вот, возьми, – кореец протянул кусок пластика. – Игорь должен тебя отвезти, но на всякий случай. Здесь адрес, тебя будут ждать. Без формы Ящера ты почти беззащитен, а при нашей работе это небезопасно. Если не сбежишь – помогут.

– А что там? – Я повертел карточку в руках, но кроме адреса на ней ничего не было.

– Узнаешь. Извини, правда спешу.

– Коста, подожди. – Я помялся. – Что с Волковым? Я его с кинотеатра не видел. Как он?

– Никак. Пропал майор, даже по крови дойти не можем. Тишина. – Маг отвел взгляд и, помолчав, добавил: – Такие дела. Бывай, Санек.

Микроавтобус уехал, а я медленно побрел домой. Грустные известия окончательно испоганили и без того паршивый день. Металлическая дверь гулко брякнула на весь подъезд, вызвав в душе нездоровое ощущение правильности. На черта ее придерживать? Спят все? На том свете отоспятся! Мысль заставила меня скрипнуть зубами.

Поднявшись в квартиру, я молча прошел на кухню. Початая бутылка сорокоградусной нашлась в холодильнике и сто грамм ухнули в пустой желудок, взорвавшись словно бомба. Стало жарко.

– С чего это вдруг? – Тихий голос матери донесся из-за спины.

– У меня друг пог… пропал.

Опрокинув залпом вторую, я отправился спать. Обогнув притихшую маму, нырнул в приоткрытую дверь спальни и, не обращая внимания на вопросительные взгляды сестры, плюхнулся в расстеленную на полу постель. Думал, буду ворочаться, но сон навалился сразу. Тяжелый, вязкий сон без сновидений.

Холодный и пронизывающий ветер развевал занавески развороченного балкона, отчего складывалось впечатление, что из квартиры кто-то машет рукой на прощание. Белеющая в темноте ткань привлекала внимание немногочисленных ночных прохожих, заставляя гадать, что же могло случиться на шестом этаже.