Лана Ежова - Принцесса Севера

Темно-сизая полынь умиротворяюще шелестит под ногами. Теплый ветер овевает лицо и заставляет травы бежать серебристыми волнами. Терпкий запах дурманящим покрывалом укутывает землю.

Степь. Бескрайняя. Дикая. Требовательная.

Над головой безмятежное небо. Хочется раскинуть руки и кружиться, кружиться до потемнения в глазах. Потом лежать на ласковой земле и наблюдать за полетом коршуна в серой выси. Или мечтать о дожде.

Девушка подавила неуместные желания и вернулась к прерванной работе. Преклонив колени на густой ковер, в который сплелись ковыль, типчак, тонконог и мятлик, она продолжила рыть землю широким ножом. Если она не принесет нужное количество клятых корешков, шаманка опять двинет палкой по спине. Мерзкая карга…

Скоро закончиться сезон, а она так ее ничему и не научила, лишь загоняла, как рабыню. За все, что она умеет, стоит благодарить покойную мать. Словно предчувствуя скорую смерть, в последние свои дни она не отпускала дочь от себя, продолжая учить и глубокой ночью, когда бодрствовали одни часовые.

Воспоминания о недавней потере отозвались ноющей болью в груди. Вытерев рукавом запыленной рубашки синие глаза, девушка снова принялась за работу.

После смерти матери она не смела мечтать о школе магии. Старший братец, новый глава рода, четко указал на ее место. Она – лишь жалкая женщина, ее удел рожать детей и слушаться мужа.

Девушка вздрогнула – по законам степи она давно вошла в возраст невест. Вот предложит братцу какой-нибудь степняк свадебные дары – и прощай свобода!

Именно страх и толкнул девушку согласиться на ученичество у колдуньи рода. Ушлая старуха хитро пообещала передать свои знания, хотя умирать, конечно, не собиралась.

– Лазурит! – окрик младшего брата оторвал от горьких дум.

Синеглазая девушка с нежностью смотрела, как единоутробный брат, родившийся на пару минут позже ее, скачет на разгоряченном жеребце. Они не были близнецами. И внешностью похожи на родителей: брат на отца, она на мать.

Тристан спешился и взволнованно заговорил:

– Ты должна вернуться на стоянку! Твоя судьба решается!

– Моя судьба? – всполошилась девушка. – Что произошло, Трис?

Парень отряхнул с ее одежды комья земли и усадил впереди себя на лошадь.

– Братец принимает посланцев рода Лисов. Похоже, они договорились о прекращении вражды и платы за пролитую кровь. И заплатят тобой, – горько объяснил он.

– С чего ты это взял?! Братец уверил, что никому не отдаст меня, я буду следующей колдуньей рода!

Жеребец несся наравне с ветром, из-под копыт летела сухая трава, а иногда выпрыгивали испуганные сурки.

– Жена прежнего главы со злорадством открыла мне решения своего сыночка, – Тристан, как и Лазурит, никогда не называли человека, сделавшего их мать наложницей, отцом.

– Зейнар зла, ей нравится тебя расстраивать.

– Ты права, Лазурит, но мы должны убедиться.

– А ты клялся, что тот раз был последним! – возмутилась девушка и соскользнула с коня.

До стана рода Кочета оставалась пара сотен шагов. Девушка быстро поднималась на пологий холм. За возвышенностью, поросшей чахлым кустарником, в продолговатой низине, разместились шатры.

Жизнь степняков подчиняется сезонам. Когда начинает дуть ветер с севера, они ведут оседлый образ жизни. Стоит принести ветру на своих крыльях нежные ароматы из пробудившейся пустыни, и род снимается с места. Главное их богатство – табуны быстроходных, выносливых лошадей. Но не брезговали мужчины и работой проводниками через пустыню, и даже разбоем.

Лазурит, спустившись с холма, ждала брата у камня похожего на заснувшего великана. Ее поспешность вознаградило зрелище драки каменисто-серых ящериц.

Стремительно наскакивая друг на друга, каждая старался схватить противника за шею или затылок, чтобы перевернуть на спину. Однако они достойны друг друга. Один из самцов раскрытой челюстью попал в пасть другого – и ящерицы исступленно покатились по траве.

Когда Тристан, стреножив жеребца, подошел к сестре, ящерицы в полном изнеможении замерли в прежней позе. Услышав шелест осыпавшихся под ногой человека камней, более слабый самец вырвался из схватки. И ящерицы дружно юркнули под камень.

Вынув из заброшенной лисьей норы глиняную миску, парень вылил в нее воду из фляги. Брат умоляюще посмотрел на сестру – и Лазурит сдалась. Девушка прошептала слова заклинания – «глаз», превращенную магией в следящее зеркало шпильку, воткнула в шатер главы она, поэтому и обращаться к нему могла только она.