Лана Ежова - Принцесса Севера

Лицо у магистра вытянулось и застыло как маска изумления.

– Откуда у тебя такой раритет?!

– Да так… на днях разбирала вещи магистра Хариуса и наткнулась случайно, – Сиелла неопределенно пожала плечами и улыбнулась магу. Она понимала, что Альберт злится на нее. Магистр Земли ненавидел перелеты на пегасах, а она не предложила ему амулет.

Альберт Географ не сказал ни слова, но Сиелла знала: он еще припомнит ей это.

– Отлично, – произнес Верховный маг, – буду ждать вас в Семиграде. Итак, собратья, давайте обсудим следующий вопрос…

Сиелла задумчиво шла рядом с летописцем. Листья бронзового клена, опадающие с веток в первые дни осени, сухо шуршали, как будто под ногами перекатывалась галька. Шадейр, как и его спутница, молчал.

Солнце медленно опускалось за горизонт. Сумерки незаметно стелились по земле, предвещая скорый приход ночи.

Тревога запустила цепкие коготки в души и магессы, и летописца. Разговор, который между ними состоялся, натолкнул на неприятные мысли о смерти. Оба понимали, что грядут перемены. Что былого покоя не будет. Что Межграничье встряхнут судьбоносные изменения, и дай боги, чтобы они не сопровождались реками крови.

– Нэлион! Стой, негодник! – сердитые крики раздались за их спинами.

Сиелла и Шадейр развернулись и стали свидетелями любопытной сцены.

Маленький мальчик, заливаясь серебристым смехом, убегал со всех ног от сердитой немолодой женщины. Личико ребенка разрумянилось, глаза светились проказливым огнем. В белокурых вихрах запутались лучи багряного заката.

– Стой, Нэлион! – женщина почти схватила малыша за курточку, но проказник увернулся и спрятался за спиной магистра.

Внезапно Сиелла почувствовала, как маленькие хваткие ручки обхватили сзади за ноги, требуя защиты.

– Ох, магистр, простите, – запыхавшаяся женщина положила руку на бурно вздымающуюся грудь. – Мы искали мастера Ханну, но негодник решил поиграть. Простите за беспокойство! Нэлион, оставь магистра в покое!

Сердитая нянька попыталась разжать ручонки цепко удерживающие ткань Сиеллиной юбки. Мальчик захныкал.

– Подожди, Кара, – мягко произнесла Сиелла. – Нэлион, хочешь, поищем твою маму вместе? Она, наверное, сейчас в оранжерее. Пойдешь со мной?

Нэлион, размазывая по щекам слезы, кивнул и протянул магистру руки.

– Ты уже большой, Нэлион, – строго произнесла няня, – уже должен сам ходить ножками. Не обращайте на его капризы внимания, магистр.

Но Сиелла улыбнулась и подхватила мальчика на руки. Нэлион доверчиво обнял ее за шею.

– Вы уж простите нас, магистр, – попросила женщина виновато. – У меня сестра на сносях, вот-вот первенца родить должна. Мастер была так добра, что разрешила побыть с сестрой. Я и привела Нэлиона в школу.

– Можешь не объяснять, Кара, все в порядке, – сказала Сиелла и повернулась к идущему рядом летописцу. – Ты был в нашей оранжерее? Нет? Тогда ты просто обязан посмотреть, какие великолепные зимние розы выращивает мама вот этого проказника.

Шадейр кивнул, с любопытством наблюдая за магистром. Он видел, как бережно держала магистр ребенка, какая нежность светилась в ее глазах. Шепча что-то ласковое, Сиелла сумела окончательно успокоить малыша и даже вернуть ему смех.

Летописец грустно покачал головой, припоминая жесткие правила кодекса магистров: отказ от сердечных привязанностей и невозможность иметь детей. Жестоко. И правильно. Ради любимых и детей можно выполнить все, что потребует враг. Однако если таковых уязвимых мест нет, маг непобедим.

Ханна благодарно забрала сына из рук магистра, и ушла проводить няню к воротам школы.

Шадейр и Сиелла остались одни среди роскошной зелени трав и неистовства красок цветов.

– Что за боль ты скрываешь, великая? – прошептал Шадейр.

– Разве у тебя нет тайн, правдивый? – магистр виновато отвела глаза от вопрошающего взора летописца.

– Согласен, что ваш кодекс слишком строг, но так не смотрят, когда не могут получить желаемое. Это не тоска по невозможному, это боль от потери.

Сиелла без сил опустилась на скамейку.

– Я восхищаюсь своим мастером Воды. Оставшись без мужа и поддержки его родни, она сумела отстоять своего ребенка. Свекровь так хотела заполучить внука, что не постеснялась угроз, но Ханна выдержала и унижения, и давления. И ее дитя сейчас с ней.

– Сильная женщина, – согласился Шадейр. – Но не сильнее тебя.

Магистр пытливо взглянула на летописца. Тринадцатый магистр доверял этому спокойному брюнету, и как знала Сиелла, никогда не ошибался в людях. К тому же в силу своего призвания летописец был хранителем многих тайн.